Наверное, я никогда не привыкну к себе такой: всегда хорошо пахнущей, в чистой одежде. Так странно иметь возможность принимать душ когда захочу, стоять под ним сколько хочу, смотреть на себя в зеркало без трещин. Ощущать чистоту на своей коже как что-то прекрасное, чем стоит восхищаться. Внутри я все еще была маленькой девочкой, которая натирала одежду цветочными бутонами и ставила на нее заплатки. Это чувство невозможно с себя смыть.

Я расчесала волосы и впервые за все время заметила, что они стали очень длинными. Когда я была маленькой, они колыхались на ветру, и я мечтала летать в небе, как стрекоза; я была ребенком, но это не мешало мне мечтать по-крупному.

Я попробовала заплести волосы, но пряди путались, поэтому пришлось отпустить их на волю, позволив свободно рассыпаться по плечам и спине.

Когда я спустилась, Оттеры уже были в гостиной. Норман в веселом красном свитере разливал по бокалам вино и смешно рассказывал о колонии мышей, которую обнаружил на чердаке у одной дамы. Я поздоровалась с Джорджем, который улыбнулся мне из-под своих больших усов. Далма была на кухне с Анной. Увидев меня, она сложила руки на груди и радостно воскликнула, как будто я преподнесла ей подарок:

— Ты его надела! О Ника… Ты обворожительна!

Далма окончательно растрогалась, когда я подошла, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Сегодня особый случай, — ответила я, глядя на Анну, которая благодарно мне улыбнулась. — Спасибо, Далма… Нет слов, мне так нравится это платье!

Она покраснела, довольная. Только тогда я заметила позади нее знакомую фигуру.

— Привет, Асия!

Асия, как всегда, выглядела элегантно и утонченно, как принцесса. В ответ последовало неловкое молчание, она опустила глаза и пробормотала:

— Привет.

Впервые Асия казалась не гордой, а… смущенной.

— Отнесу их в машину, — сказала она, кивая на пакеты с сушеными цветами лаванды и жасмина, от которых исходил вкусный аромат. Конечно, подарок от Анны.

— Тебе помочь? — спросила я, шагнув за ней из кухни, и сразу остановилась, услышав сухое «нет».

Изящно переставляя стройные ноги, она дошла до прихожей, на ходу вытаскивая из кармана ключи от машины. И тут что-то привлекло ее внимание. Асия замерла, и я поняла почему: на столике в рамке под стеклом поблескивала фотография Алана. Стекло нужно было заменить: оно треснуло внизу, и взгляд Асии задержался именно на этой трещинке, закрытой тонким голубым пластырем. Голубым, как глаза Алана. Асия медленно повернулась ко мне. Она посмотрела на мои пальцы в цветных пластырях, затем подняла глаза и встретилась со мной взглядом. И в это мгновение я увидела в нем что-то нежное и хрупкое, что-то, чего она никогда раньше мне не показывала. Что-то похожее на раскаяние и боль, но и… на смирение.