– Нежности, – тихо отвечаю я и целую его.
И если мне скажут, что сегодня – последний день на земле, я отвечу, что знаю, что такое рай. Рай – это нежность Уильяма Маунтбеттена. Его касания, его поцелуи, его взгляд.
Глава 35
Глава 35
ПЫЛЬ, СЛОВНО СИЯЮЩИЕ блестки, кружится в воздухе библиотеки. Я смотрю, как Уильям тянется к толстому фолианту в коричневой обложке. Солнечный свет отражает цвета витражного окна, и они переливаются на его коже синими, зелеными, красными бликами. Я не видела никого прекраснее.
– Оставшуюся неделю мы будем закреплять материал, – говорит он, поймав мой зачарованный взгляд.
Я ничего не отвечаю. Мышцы его рук напрягаются, когда он начинает листать старинный том. Линия подбородка… губы…
– Ламботт. – Он щелкает пальцами перед моим носом.
Уголок его рта слегка приподнимается в той самой кривой усмешке, что туманит мой разум.
– Хорошо? – спрашивает он.
Я понимаю, что прослушала все, что он мне говорил. Чувствую, как покрываюсь красными пятнами от смущения, и отворачиваюсь:
– Ты мог бы повторить вопрос?
– Иди за стол и начни читать отсюда. – Уильям длинным пальцем указывает на абзац в тексте. – Мне нужно найти еще один том.
Он передает мне книгу. От его командного тона у меня бегут мурашки. Застав меня врасплох, Уильям оставляет легкий поцелуй на губах, как бы смягчая собственный приказ.
– Только сосредоточься, – хмыкнув, произносит он.
Румянец продолжает заливать мою шею, захватывая лицо и уши. Густо покраснев, спешно отхожу от него. Сажусь за стол и перевожу дыхание. Растерянно смотрю на раскрытую книгу, мелкий шрифт расплывается перед глазами. Какой именно абзац он показал?
– Что-то подсказывает мне, что вам стоит начать отсюда.
Морщинистая рука аккуратно тычет в текст, который начинается со слов: «Революция привела к отмене католической церкви как государственной институции и введению новой религиозной системы, так называемого Культа Разума».
Я выпрямляюсь на стуле под пытливым взглядом Джоан Мак-Тоули. Откуда она здесь? Неужели я так невнимательна?