Это крошечная фотография Макса, когда ему было всего семь месяцев. Всего через несколько недель после того, как он вошел в мою жизнь и изменил ее навсегда.
Лицо Миллер смягчается со вздохом. — Ты касаешься этого перед каждым подачей. Я видела это прошлой ночью.
— Да. Судьи должны проверять ее перед каждой игрой, чтобы убедиться, что в ней нет ничего подозрительного, что могло бы дать мне преимущество, но большинство из них уже знают, что она там. Это сентиментально, но когда я на взводе и испытываю стресс, это хорошее напоминание о том, что работа — не самое важное в моей жизни. Так и есть.
Она кривит губы, прикусывая нижнюю. — Ты хороший отец, Кай.
Я слегка улыбаюсь ей, чувствуя, что я заслуживаю этих слов.
— Давай ляжем спать.
Я говорю это своему сыну, потому что ночевки с Миллер противоречат ее правилам.
Я хочу сказать ей, что ее границы — чушь собачья, но у меня точно нет права говорить это, когда я решил игнорировать свои собственные границы всего две ночи назад. И вот я здесь, в мире неприятностей из-за этого. Я чувствую, что болезненное прощание затягивается в моем будущем, так что да. Может быть, какая-то часть меня хочет, чтобы она тоже почувствовала то же самое.
С Максом на руках Миллер следует за мной обратно в мой номер. В последнее время наше пребывание в отеле стало более плавным, как будто наши два номера предназначены для того, чтобы быть одним целым. Если Миллер укладывает Макса спать, она уводит его в свою комнату, чтобы увести подальше от игрушек и хаоса. И если мы все здесь вместе, она приходит и проводит время с нами у меня.
Как только мы переступаем порог, разделяющий наши комнаты, у Миллер звонит телефон. Она вытаскивает его из заднего кармана, кожа между бровями стягивается.
— Кто это?
— Вайолет. Мой агент.
Она кивает в сторону своей комнаты, прежде чем проскользнуть внутрь и закрыть за собой дверь, чтобы сохранить разговор в тайне.
Меня мгновенно охватывает паника. Зачем кому-то с работы звонить ей? У нее отпуск еще на три недели. Она
Усаживая Макса в кресло в своей комнате, я прижимаю его к груди, чтобы провести с ним немного времени до конца дня, пытаясь не позволить моему новому беспокойству прервать наше совместное времяпрепровождение. Он прижимается ко мне, весь сонный, прежде чем снова указывает на комнату Миллер.
— Ммм, — промычал он.
— Что, Баг?
Он снова указывает на дверь. — Ммм.
— Ты пытаешься сказать “Миллер”?