Я следую сзади, пытаясь унять растущую эрекцию в плавках, но нет ни единого шанса, что это пройдет, находясь так близко к ее почти обнаженному телу, особенно теперь, когда я знаю каково это — быть внутри нее.

На улице темно, бассейн закрыт, но взлом и проникновение в бассейн отеля не в новинку ни для кого из нас.

Миллер остается на мелководье, где она может стоять, а я делаю пару неторопливых кругов, позволяя ей немного собраться с мыслями. Я все равно собираюсь зайти туда через минуту.

Она сидит на верхней ступеньке лестницы, ведущей к бассейну, когда я возвращаюсь к ней.

— Я хочу чтобы ты сделал больше татуировок, — заявляет она, когда я гребу по воде.

— С чего это вдруг?

— Просто от одного взгляда на тебя. Они хорошо смотрятся на твоей коже.

— Хорошо.

Я пробираюсь к ней по воде. — Я хочу, чтобы ты носила меньше одежды.

— С чего это вдруг?

Я пожимаю плечами.

— Нравится смотреть на тебя.

Она улыбается, на мгновение остатки прежнего напряжения исчезли.

— Хочешь поговорить об этом?

Спрашиваю я, откидывая назад мокрые волосы.

— Нет.

— Хорошо. Почему бы нам все равно не поговорить об этом. — Снимая ее со ступеньки, мои пальцы скользят вниз по ее предплечьям, теребя ее кисти, и, может быть, это потому, что они под водой, или потому, что здесь больше никого нет, чтобы увидеть это, но она поддается физическому контакту.

Испытывая свою удачу, я откидываюсь на выступ, приглашая ее встать передо мной. Я обнимаю ее сзади за талию, прижимая к себе, когда она говорит: — Мне нужно ехать в Лос-Анджелес.

Я замираю, меня охватывает паника. — Но ты сказала…

— Не надолго. Я вернусь, но для обложки журнала фотографу нужно сделать снимки и отредактировать их до сентября. Я дам интервью, когда вернусь к работе, но номер журнала выйдет, я думаю, через две недели.