Когда я наклоняюсь с раскрытым полотенцем, она не просто хватает его. Она хватает и меня тоже.

Она тянет меня вниз, на свой уровень, пока моя задница не ударяется о цементный бортик бассейна.

— Что ты… — но слова замирают у меня на языке, когда я замечаю, как она крадется ко мне.

И одним движением Миллер откидывает свои мокрые волосы на плечи и облизывает мой член от основания до кончика.

— Черт, — выдыхаю я. — Миллс, да, пожалуйста.

С улыбкой на губах она открывает рот и вводит всю мою длину в свой теплый, ожидающий рот.

— О Боже мой, детка, да. Вот так.

Миллер нетерпеливо стоит на коленях на верхней ступеньке бассейна и сосет мой член, как чертово фруктовое мороженое. Я склоняюсь над ней, собирая ее волосы в кулак, чтобы лучше видеть. Ее сиськи подпрыгивают, когда она насаживается на мой член, принимая меня так глубоко, что я достигаю задней стенки ее горла.

— Иисус.

Мои глаза закатываются.

Своими руками она блуждает по моим бедрам, сжимая мышцы. Она проводит пальцем по чернилами на моих ногах и бедрах, прежде чем провести пальцами по небольшому участку лобковых волос над моим членом. Самый восхитительный минет в моей жизни.

Мои бедра приподнимаются, когда я вдалбливаюсь в нее, наклоняясь чтобы посмотреть.

Но затем Миллер прижимает ладони к моей груди, предлагая мне лечь спиной на цементный пол. Я делаю это, опираясь на локоть, одно колено согнуто, ступня взгромоздилась на выступ, в то время как другая нога свободно болтается в воде.

Мое длинное тело вытягивается, пока Миллер продолжает работать.

Как, черт возьми, мне так повезло, что потрясающая женщина отсасывает мне член при свете летней луны? Я чувствую себя гребаным королем.

А потом она стонет. Она, блядь, стонет с полным ртом моего члена.

Я снова собираю ее волосы, прижимая их к голове, и обхватываю ее голову одной рукой, покачивая ее в том темпе, которого я жажду. Миллер хнычет от моей длины, но не отстает. Лакает и лижет, посасывает кончик.