Кай

Макс издает неразборчивый звук, который, как я поняла, означает “перекус”, указывая на кухню в моем гостиничном номере.

Я поправляю его на бедре. — Тебе нужно пюре?

Он снова указывает на кухню.

— Ты можешь сказать пюре?

Я подсказываю, но он просто продолжает указывать в том направлении.

Я беру его любимое фруктовое пюре, снимаю крышку и позволяю ему поесть самому, пока ношу его по своей комнате, убираясь перед тем, как Миллер придет посмотреть на него в первый раз.

— Это вкусно, Макс?

Он сморкает свои крошечные губки.

В его словаре все еще есть всего несколько слов, но это дико, когда я их слышу. Даже дико смотреть, как он сам кушает, хотя делает это уже несколько месяцев. Это может показаться сентиментальным, но небольшие изменения, которые я вижу в нем по мере того, как он учится и растет, являются самыми волнующими моментами моей повседневной жизни.

И как по команде, я должен отогнать затянувшееся разочарование и вопросы, какие моменты я пропустил за те первые шесть месяцев его жизни, когда я даже не знала о его существовании.

Наверное, мне следует уложить его. Пусть отдохнет в своем стульчике для кормления или что-нибудь в этом роде, но я всегда такой нуждающийся маленький засранец в дни игр. Мне неприятно сознавать, что я оставляю его одного до конца дня. Я скучаю по ужину с ним и времени отхода ко сну. Так что да, я тяжело вздыхаю когда мне приходится выезжать на поле.

Раздается стук в дверь, и я обнаруживаю, что осматриваю свою комнату, убеждаюсь, что все выглядит нормально, прежде чем открыть дверь дочери моего тренера. Только когда я открываю ее, по ту сторону меня ждет не Миллер. Это мой брат.

— Что ты здесь делаешь? Спрашиваю я, когда он врывается внутрь.

— Слышал, новая няня горячая штучка.

Он оглядывает мой гостиничный номер, я думаю, в поисках ее.

— И женщина, чёрт возьми.

— Не ругайся при моем ребенке.

Кого я обманываю? Макса воспитывает бейсбольная команда. Он слышал кое-что похуже.