Она продолжает хранить молчание. Мы не склонны что-то скрывать друг от друга, кроме того, что я на самом деле чувствую к ней, так что незнание того, что происходит в ее хорошенькой голове, действует мне на нервы.

У нас осталась одна ночь вместе, и если это ее способ отстраниться, то я буду в бешенстве. Она та, кто уходит. Она единственная, кто хотел оставаться отстраненной. Если есть кто-то, кто должен морально готовиться к ее отъезду, то это я.

Это я нарушил свое правило не заниматься с ней сексом, при этом зная, что быстро и сильно влюблюсь, если позволю себе добавить к ней еще один уровень связи, и это именно то, что произошло.

Один из менеджеров по экипировке привлекает мое внимание на расстоянии, кладя две перчатки и мяч рядом с домашней тарелкой. Он слегка кивает мне в знак подтверждения, прежде чем присоединиться к празднеству.

— Пойдем со мной.

— Зачем?

— Перестань сегодня быть такой раздражительной и пойдем со мной.

Переплетая свои пальцы с пальцами Миллер, я тяну ее за собой. Мы проходим мимо персонала и их семей по пути в "Хоум Плейт", и я просто улыбаюсь и киваю головой в знак приветствия, как будто тащить за собой дочь моего тренера — это нормальное повседневное поведение.

— Я могу быть раздражительно сколько угодно. Сегодня мой день рождения.

Миллер останавливается. — Подожди. Мы не можем выйти на поле.

— Я уже поговорил с нашим садовником. Они собираются убрать пригодный участок позже вечером, так что все в порядке.

— Пригодный для чего?

Схватив обе перчатки, я протягиваю ей перчатку питчера.

Ее скептический взгляд перемещается с протянутой перчатки обратно на мое лицо.

— Я хочу посмотреть на твою подачу, мисс «всеамериканский питчер»

Она быстро качает головой. — Прошло Слишком много времени.

— Все в порядке. Относись этому спокойно.