– Ви… – Папа наклоняется вперед, прищурив глаза. – Где ты? Не похоже на твою квартиру.

Я кошусь на Зандерса, который входит в комнату с тарелкой в руке, стараясь держаться вне поля зрения камеры.

– Э-э-э, – мнусь я. Несмотря на то что моим родителям разрешено знать, с кем я встречаюсь, я не хочу, чтобы они знали. Я не хочу, чтобы моя мать все испортила. – Прошлой ночью я осталась у друзей.

Райан давится слюной, зная, что я несу полнейшую чушь. Могу побиться об заклад, он точно знает, где я нахожусь, хотя я ему и не говорила.

Зандерс ставит мой завтрак на стол за ноутбук, так что его никто не видит, одаривает меня застенчивой, извиняющейся улыбкой и направляется обратно на кухню. Того завтрака, который он готовил, нигде не видно. Вместо этого на моей тарелке лежат два куска нашей вчерашней дип-диш-пиццы, что меня вполне устраивает. Может быть, Зандерс и не очень хорош на кухне, но нехватку навыков ведения домашнего хозяйства он наверстывает другими способами.

Расстояние в пятьсот миль между Чикаго и Нэшвиллом как нельзя более кстати, поскольку даже через экран компьютера я чувствую неодобрительный взгляд матери. Чувствую, как ее голубые глаза изучают мою одежду и лицо без макияжа, прежде чем задержаться на моей ужасной утренней прическе.

Под ее пристальным взглядом я прихлебываю крепкий кофе и набиваю рот холодной пиццей.

Разговор течет относительно быстро и безболезненно, все внимание сосредоточено на отце и его планах на день, но когда мама просит меня остаться на связи, тогда как моему брату нужно отправляться на утреннюю тренировку, мои нервы начинают сдавать.

– Как твои дела? – спрашивает она.

Я в замешательстве хмурю брови. Странно. Отец вышел из комнаты, и ей не нужно притворяться.

– Я в порядке.

Мама выпрямляется. Ее очень редко можно увидеть сияющей улыбкой, когда речь идет обо мне, но сегодня она во всеоружии.

– На днях мне звонил Бретт.

– О боже, – я закрываю лицо руками. – Зачем?

– Он надеялся, что я смогу поговорить с тобой о том, чтобы ты дала ему еще один шанс, и, Стиви, я действительно не понимаю, почему ты этого не сделала.

Чертов ублюдок. Вот же мелкий сучонок. Из всех людей он обратился к моей матери, с которой, как он знает, у меня непростые отношения, чтобы использовать ее для манипулирования мной и заставить меня дать ему еще один шанс. Впервые в жизни я сказала «нет» его играм, и вот теперь он обратился к моей матери.

Козел.

– Мам, мне не нравилось, какой я была, когда встречалась с Бреттом, так что это должно быть достаточной причиной для того, чтобы не возвращаться к нему, и я бы предпочла не объяснять все грязные подробности.