– Вчера я понял, что, кажется, злюсь на нее за то, что она причинила боль моему отцу, и, честно говоря, я никогда раньше не думал об этом с его точки зрения.

– Ты с ним разговаривал?

Зандерс качает головой:

– Не разговаривал с самого Рождества. Не пойми меня неправильно, я все еще зол на него, но не так сильно, как я думал. Я был эгоистом, думая, что пострадал только я, а ведь от него ушла жена. Даже сейчас, говоря это, я не могу разобраться в своих чувствах.

Я слегка почесываю кожу под его изрядно всклокоченными волосами.

– Прогресс, – повторяю я его предыдущие слова.

Карие глаза сияют пониманием.

– Прогресс. – Он прячет лицо у меня на шее. – Что ты думаешь насчет того, чтобы, возможно, прийти на мои игры?

– Зи, – поддразниваю я, отстраняя его лицо и заставляя посмотреть на меня. – Так официально. Ты предлагаешь мне стать твоей постоянной девушкой?

– Да. – Он целует меня в губы.

– Ты действительно думаешь, что это хорошая идея? Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь увидел.

– Может, и нет, но у меня никогда не было никого, кто пришел бы поболеть за меня, кроме сестры, и это было бы здорово.

Меня переполняет понимание.

– Тогда я там буду.

– Да? – Он прямо лучится надеждой.

– Да, но мне нужно сесть подальше ото льда, где никакие камеры не смогут заснять меня на заднем плане. Нужно отнестись к этому с умом.

– Хорошо. – Он так легко и по-детски улыбается, демонстрируя идеальные зубы. – У меня никогда не было никого, кому я мог бы дать свои абонементы. Я прослежу, чтобы места были подальше ото льда. Но ты постарайся, чтобы на твоей сексуальной фигурке была надета моя майка.

– Э, насчет этого я не уверена. Я подумывала о том, чтобы надеть тридцать восьмой номер.

– Рио? Черт возьми, нет! Тебе можно носить только номер одиннадцать!

– Какой ты властный.