– Я люблю тебя, папа.

Когда эти слова слетают с моего языка, они кажутся правильными, нужными и давно назревшими. Я двенадцать лет не говорил ему этого. За последние двенадцать лет я не говорил этого многим людям, и при виде физического облегчения, которое, как я вижу, испытывает этот мужчина, я расстраиваюсь от того, что все это время этого не говорил.

– Я тоже люблю тебя, Эван. – Он быстро кивает головой, пытаясь взять себя в руки.

Обходя стол, я крепко обнимаю его, а он обнимает меня.

– Прости, что не сумел сказать этого раньше.

– Иногда это пугает. Мне это знакомо. – Его голос мягок от понимания.

Мы еще немного задерживаем объятия, прежде чем наконец отпустить друг друга.

– Я долгое время боялся позволить кому-то любить меня, – продолжает папа. – И я тоже боялся полюбить кого-то еще.

– До сих пор?

Он качает головой:

– Уже нет.

Я продолжаю подозрительно смотреть на него.

– Что? Не смотри на меня так.

– Пап, у тебя есть девушка? – поддразниваю я.

– Возможно. – Он пожимает плечами.

– Что? – У меня вырывается недоверчивый смешок. – Почему ты ничего не сказал?

– Это что-то новенькое. Вроде. Она была мне хорошим другом много лет, и она долго ждала, когда я буду готов впустить кого-то в свою жизнь. Незадолго до Рождества я перестал быть идиотом.

Гордая улыбка скользит по моим губам.

– Я могу с ней встретиться?

– Мне бы этого очень хотелось.