Джози была бодра, весела, но занята работой. Она решила выяснить, будет ли в отеле спрос на так называемую рождественскую программу. Спрос был; на Рождество они ожидали двадцать девять гостей и пребывали в лихорадочном возбуждении. В семье из-за этого возникла размолвка. Старшая сестра Роза, устроившаяся в отеле на полный рабочий день, заявила, что, поскольку все решения теперь принимает Джози, она не видит смысла в своем присутствии и перебирается в другой отель.

В тот вечер Дэвид Пауэр зашел в отель, чтобы выпить и пожелать владельцам удачи с рождественской программой. Прибывали гости, и Диллоны сбились с ног. Оказалось, они не догадались заранее найти пианиста. Летом они просто предоставляли бесплатный ночлег и завтрак любому студенту, который по вечерам играл на пианино в комнате отдыха.

Мать Джози умоляюще посмотрела на Дэвида:

– Всего на один час, Дэвид! Ты бы очень нас выручил.

– Но я плохо играю, – запротестовал Дэвид и взмолился: – Клэр, ты не можешь сыграть?

– Нет. У меня никогда не было на это времени. Но такой разносторонне одаренный человек, как ты, безусловно, обладает всеми социальными навыками…

– Я ненавижу тебя, Клэр О’Брайен, – добродушно признался Дэвид.

Джози горячо поблагодарила его и подвела к пианино. Запинаясь, он приступил к исполнению старинной композиции «Есть таверна в городке». Дик Диллон, которого усадили среди гостей, начал петь, и в мгновение ока все подхватили песню. Где-то после трех песен стало ясно, что Дэвид пробудет в отеле всю ночь. Дик принес ему пинту пива и поставил на пианино. Бонса, который терпеливо ждал в холле, надеясь, что с музыкой скоро будет покончено, отвели на кухню и накормили супом. Он уснул рядом с хозяином, и ему снились песчаные холмы, кишащие кроликами, и широкий пляж с твердым, мокрым песком после отлива, где люди непрерывно бросают ему палки.

Летом тысяча девятьсот пятьдесят девятого года многие поговаривали, что близится конец света: такой жары мир еще не видывал. Том О’Брайен проклял свою трусость, увидев, как толпы людей проходят мимо его дверей, направляясь к автомату с мягким мороженым Фергуса Мерфи. Фергус поставил дело на широкую ногу: в очереди за мороженым люди покупали сладости, журналы и бакалейные товары.

Комитет Каслбея поздравил себя за предусмотрительность и создание реестра бронирования: теперь туристы быстро находили свободные комнаты, а не обивали пороги в поисках ночлега. На пляже постоянно дежурили двое спасателей, а во время высокого прилива отдыхающие купались в пространстве, огороженном двумя флажками. Тем летом в Каслбее никто не утонул. Никто не упал и не ушибся на тропинках, ведущих вверх по скалам, потому что их наконец оборудовали перилами, за которые можно было держаться. Люди по-прежнему заходили в пещеру Эха и задавали вопросы.