— Я уже сказал тебе об этом два дня назад. Я сел в лужу. Сейчас мне шестьдесят четыре года, я устал. Мне страшно.

— Понимаю… Да, разумеется. Ты делаешь это ради себя самого. Это и привело тебя сюда, в этот отель. Дело не во мне и не в моей просьбе. Причина — не я.

Макс садится рядом с ней на край кровати.

— Да нет, — возражает он. — В тебе. Может быть, не впрямую… В том, какой ты была и какими мы стали… Ты и я.

Меча смотрит на него почти нежно:

— Как ты прожил эти годы?

— После краха? Медленно катился вниз, пока не оказался там, где ты меня видишь. Сам себе напоминал разбитое войско, которое отступает с боями, а меж тем тает на глазах.

На какой-то миг Максу по давней привычке хочется сопроводить эти слова героической полуулыбкой, но он тотчас подавляет порыв. Ни к чему. С другой стороны, все, что он сказал, — правда. И он знает, что она это знает.

— Сразу после войны для меня настало золотое время. Началось восстановление, открылись новые возможности, пошли крупные дела… Так мне показалось. На самом деле на сцену вышли совсем другие люди. Другой класс. Другой вид мерзавцев. Они были не лучше прежних, но грубее и проще. И эта грубая простота вдруг оказалась весьма прибыльна… Мне трудно было приспособиться к этим обстоятельствам, я совершил несколько промахов. Доверился тем, кому доверять не следовало…

— Тебя посадили?

— Да, но дело не в том… Начал рушиться мой мир. Точней сказать, он рассыпался, стоило лишь до него дотронуться. А я это не сразу понял.

Он еще немного рассказывает, сидя очень близко к внимательно слушающей женщине. Десять-пятнадцать лет жизни уложены в несколько слов беспристрастного и сжатого отчета. Коммунистические режимы, установившиеся в Центральной Европе и на Балканах, добавляет он, покончили со старыми схемами, так что снова пришлось искать счастья в Испании и Южной Америке. Впустую, впрочем. Другую попытку он предпринял в Стамбуле, где стал партнером некоего владельца баров, кафе и кабаре, — из этого тоже ничего хорошего не вышло. Оттуда его на какое-то время занесло в Рим, и там он служил элегантной приманкой для американских туристок и иностранных актрис третьего разбора — водил их к «Стреге» и «Дони» на виа Венето, в ресторан «Фортунатто» неподалеку от Пантеона, к «Ругантино» на Трастевере или сопровождал в походах за покупками, получая от владельцев соответствующую мзду.

— Последний взлет везения был у меня несколько лет назад, в Портофино, — завершает он свой рассказ. — Или мне так показалось. Заработал три с половиной миллиона лир.

— Женщина?..