Макс тоже свалился в изнеможении. И пролежал так довольно долго, пытаясь собрать силы, а потом понял, что теряет сознание — медленно, словно проваливаясь в бесконечный колодец черной тьмы. А когда очнулся — увидел, что из маленького окошка в вестибюле сочится грязновато-серый свет, возвещающий скорое утро. Отполз от неподвижного тела Мостасы и заковылял к лестнице. Он оставлял за собой кровавый след, и в том, что это была его собственная кровь, убедился, когда, ощупав себя мучительно непослушными руками, обнаружил на бедре колотую рану — неглубокую, но совсем рядом с бедренной артерией. Каким-то непостижимым образом, в последний момент Фито Мостаса все-таки сумел дотянуться до ножа.

12. «Голубой экспресс»

12. «Голубой экспресс»

В номере отеля «Виттория» звонит телефон. Макса это беспокоит. Уже второй раз за последние пятнадцать минут и в шесть утра. Когда он в первый раз снял трубку, там никто не отозвался, и безмолвие оборвалось щелчком разъединения. Теперь он не подходит к телефону и дает ему отзвонить до конца. Макс знает, что это не может быть Меча Инсунса, потому что они договорились держаться подальше друг от друга. Договорились вчера вечером, на террасе «Фауно». Вскоре русские должны были обнаружить кражу, вырезанное стекло и свисающий с крыши трос. Тем не менее уже после одиннадцати, когда Макс, приняв душ и переодевшись, направлялся через парк к площади Тассо, в особняке, занятом советской делегаций, не наблюдалось никаких признаков переполоха. В окнах горел свет, но все казалось спокойно. Может быть, Соколов еще не вернулся в свой номер, заключил Макс, шагая по аллее. А может быть — и это куда более опасная примета, чем полицейские машины у дверей, — русские решили разобраться в происшествии скрытно, не понимая шума. И своими методами.

Меча сидела за столиком в глубине кафе, повесив на спинку стула свою замшевую куртку. Макс, молча усевшись рядом, заказал себе негрони и со спокойной удовлетворенностью огляделся по сторонам, избегая пытливого взгляда женщины. Его еще влажные волосы, причесанные не без кокетства, лоснились на свету, в открытом вороте сорочки под темно-синим блейзером виднелся шелковый шейный платок.

— Эту партию выиграл Хорхе, — несколько мгновений спустя сказала она.

Макс поразился ее выдержке. Ее невозмутимому спокойствию.

— Это хорошая новость, — сказал он.

И наконец взглянул на нее. Взглянул с улыбкой, и Меча поняла ее значение.

— Достал, — не спросила, а утвердительно произнесла она.

Макс улыбнулся еще чуть шире. Уже много лет на его лице не появлялось этого торжествующего выражения.