— Взгляни на себя, — говорит Фелипе, подведя меня к зеркалу, после того как мы в очередной раз занимались любовью, и показывая мне мое обнаженное тело (волосы такие, словно я только что вышла из центрифуги для подготовки космонавтов в центре НАСА). — Смотри, какая ты красивая… все линии плавные… ты — как песчаные дюны…
(И правда, кажется, еще никогда мое тело не выглядело и не чувствовало себя столь расслабленным, разве что в младенчестве, месяцев в шесть, когда мама сфотографировала меня всю размякшую после купания в кухонной раковине, растянувшейся на полотенце на кухонном столе.)
А потом Фелипе ведет меня в постель и шепчет по-португальски:
Пойдем, моя сладкая.
Фелипе — мастер обольщения. В постели он шепчет мне нежности по-португальски, и из «милой, дорогой малышки» я превращаюсь в
— Малышка, тебе скоро все это надоест. Наскучат мои постоянные ласки, надоест слушать, какая ты красивая.
Можем поспорить, надоест мне или нет.
Я теряю дни, пропадая под его простынями, в его объятиях. Мне так нравится это чувство — когда не знаешь, какое сегодня число. Мое тщательно организованное расписание летит ко всем чертям. В конце концов я еду к старику лекарю после того, как пропадала целую вечность. И не успеваю произнести ни слова, как Кетут все видит на моем лице.
— Ты нашла себе парня на Бали, — говорит он.
— Да, Кетут.
— Хорошо. Только осторожно, чтобы не забеременеть.
— Ладно.
— Он хороший человек?
— Это ты мне скажи, Кетут, — отвечаю я. — Ты гадал ему по руке. И сам сказал, что он хороший. Раз семь, наверное.
— Правда? Когда?
— В июне. Я привозила его к тебе. Бразилец, постарше меня. Ты еще сказал, что он тебе нравится.
— Не было такого, — уперся Кетут, и, что бы я ни делала, мне так и не удалось убедить его в обратном.