— Если бы Вайан только знала, какие коварные интриги я плела за ее спиной!

— Но эти интриги ради счастья и успешного завершения дела, — договаривает Фелипе за меня.

Через четыре часа — каких-то жалких четыре часа! — в доме Фелипе звонит телефон. Вайан. Запыхавшаяся. Она хочет сообщить мне, что дело закончено: она только что купила два аро земли у фермера (чья «жена» неожиданно оказалась совсем не против разбить участок). Оказывается, не было никакой необходимости видеть магические сны, привлекать к делу священника, измерять степень злобности демонов… Вайан даже успела получить бумагу, подтверждающую собственность на землю, и сейчас держит ее в руках! И она нотариально заверена! Она также уверяет меня, что уже заказала строительные материалы, и рабочие начнут работу в начале следующей неделе, еще до моего отъезда. Я собственными глазами смогу убедиться, что дом строится. Она надеется, что я не держу на нее зла. И говорит, что любит меня больше, чем саму себя, больше, чем свою жизнь, больше, чем весь мир.

Я отвечаю, что тоже ее люблю. И что ждусь не дождусь, когда в один прекрасный день можно будет приехать в гости в ее красивый новый дом. А еще мне нужна копия документа на землю.

Стоит мне повесить трубку — как Фелипе говорит:

— Молодец.

Не знаю, относится это ко мне или к Вайан, но Фелипе открывает бутылку вина, и мы поднимаем бокалы за нашу дорогую подругу Вайан, владелицу участка земли на Бали.

А потом Фелипе говорит:

— Может, теперь поедем отдохнуть?

107

107

Mы едем в отпуск на маленький остров Джили-Мено рядом с Ломбоком, следующим островом огромного, растянувшегося в длину индонезийского архипелага к востоку от Бали. Мне приходилось бывать на Джили-Мено, и я хотела показать остров Фелипе, который раньше там не бывал.

Для меня Джили-Мено — одно из самых важных мест на планете. Я впервые побывала здесь два года назад, во время первого путешествия на Бали по заданию журнала, когда мне поручили написать статью о йога-семинарах. Закончился наш двухнедельный йога-тур, после которого я чувствовала себя невероятно отдохнувшей, но я решила остаться в Индонезии подольше — раз уж меня забросило так далеко в Азию. Мне хотелось найти какое-нибудь очень уединенное местечко и десять дней прожить в абсолютном одиночестве и тишине.

Четыре года, прошедшие после того, как я поняла, что мой брак разваливается, и до того дня, когда я наконец получила развод и стала свободной, были хроникой нечеловеческой боли. И мой приезд на этот маленький остров в полном одиночестве совпал с самым жутким периодом того темного времени. То было самое дно боли, самая ее сердцевина. Мой несчастный разум превратился в поле боя для враждебных демонов. И вот, решив провести десять дней одна, в тишине в дикой глуши, я обратилась к своим противоречивым, спутанным чувствам: «Нам всем придется пожить здесь вместе, в одиночестве. И мы должны научиться ладить, иначе все рано или поздно погибнут».