– Вряд ли он сможет что-либо нам сделать. Матиас спал со своей мачехой еще при жизни отца. Это гораздо больший грех, чем тот, который мы с тобой совершили и продолжаем совершать…

– Он изменился, и я его боюсь, – призналась Геновева.

Амандус не воспринял ее слова всерьез:

– Замани его в свою комнату, задери юбки повыше, и он снова охотно в тебя войдет.

– К сожалению, теперь все не так просто. Матиас все больше от меня отдаляется и даже собирается жениться, прежде чем уйдет на войну. Меня же и моего сына хочет изгнать в имение, предназначенное для вдовы…

– Дорогая моя, ты само воплощение женственности. Даже Венера должна тебе завидовать. Как может этот олух Матиас от тебя сбежать?

– И тем не менее это так! Он все время твердит о том, что желает искупить свои грехи в битве с неверными. Черт знает, откуда у него взялась эта внезапная набожность? – сердито произнесла Геновева.

Услышав это, Амандус оторопел:

– Если я не ошибаюсь, Матиас говорил нечто подобное во время последней исповеди. Но я не воспринял это всерьез.

– Он чертовски серьезен, – сказала Геновева. – Если сейчас мой пасынок пойдет на войну, а затем вернется, я больше не буду иметь над ним власти. Дай бог, чтобы он хотя бы не отправил меня в монастырь!

Амандус успокаивающе погладил ее по плечу:

– Не унывай! Дорога до Вены долгая, а турки – отчаянные головорезы. Многие из тех, кто отправится на войну, не вернутся обратно.

– Я надеюсь, что Матиас окажется в их числе! – прошипела Геновева.

– Он ищет прощения грехов и потому будет стремиться в самый центр сражения. Таких людей почти всегда настигает смерть, – ответил Амандус со злобной усмешкой.

– Я была бы этому рада! Тогда наш сын, которого все считают потомком старого Аллерсхайма, стал бы преемником Матиаса, а мы с тобой смогли бы жить припеваючи как его опекуны. – От этой мысли лицо Геновевы прояснилось, но в душе все же осталась капля горечи. – Но что, если Матиас выживет и вернется?

– Тогда мы должны подготовиться к его возвращению, – сказал монах и подмигнул кузине. – Воины часто подхватывают на чужбине какую-нибудь болезнь и по возвращении домой умирают от нее. Почему бы этому не случиться с Матиасом фон Аллерсхаймом?

– Я тоже задаю себе этот вопрос, – ответила Геновева брату и разразилась смехом. Успокоившись, она провела рукой по его гладко выбритой щеке. – Матиас хочет отправиться сегодня к нашим соседям. Я была бы рада, если бы вечером ты предался молитве вместе со мной.

– Мы обязательно помолимся, – заверил ее Амандус, энергично двигая тазом.

10

10