– Люди вконец облажались, – говорю я Уайетту. – Мы совершаем ошибки, принимаем плохие решения, отталкиваем от себя тех, кого любим, и нам еще крупно повезло, что такая богиня, как Меритсегер, нас жалеет. – Я смотрю Уайетту в глаза и наконец говорю то, ради чего проделала весь этот путь: – Вот потому-то я и назвала в честь нее нашу дочь.

Вода/Бостон

Вода/Бостон

Пятнадцать лет назад, когда во время бури neshni я покидала Египет и Уайетт вез меня по затопленным дорогам в каирский аэропорт, к горлу то и дело подкатывала тошнота. Пару раз мне даже казалось, что придется попросить Уайетта остановиться. И вот теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что причиной тошноты было вовсе не волнение.

За исключением той первой ночи, Уайетт всегда пользовался презервативом. А тогда каковы были шансы залететь?

Такие же, думала я, как найти посреди пустыни раскрашенную надпись на камне.

Такие же, как влюбиться в парня, которого, как тебе казалось, ты ненавидишь.

Такие же, как найти родственную душу.

Я вспоминаю заклинание 148 «Текста саркофагов»: «Озарила все яркая вспышка. Исида проснулась с семенем своего брата Осириса».

Вспышка на небе, другая буря, другой ребенок. Вот так просто и так неожиданно.

Пытаясь собраться в кучку, я сижу в ванной комнате на крышке унитаза. Когда в ванную входит Брайан, это уже не тот мужчина, который всего час назад умолял меня остаться. Он напряжен, глаза холодные, пустые.

– Мерит спит. Я сумел найти в Интернете три исследования о вероятности ошибки в результатах теста ДНК вследствие наличия инородных тел в образце.

Я пытаюсь кивнуть и не могу. Мне кажется, что если я сдвинусь хотя бы на дюйм, то просто рассыплюсь. Брайан облокачивается на раковину, на мраморной поверхности которой рядом стоят мой лосьон для лица и его крем для бритья. Вот если бы все было так просто!

– Почему ты мне ничего не сказала? – наконец прерывает молчание Брайан.

– Я не знала.

Что чистая правда, хотя сейчас невольно возникает вопрос, не занимаюсь ли я самовнушением. Я обнаружила, что беременна, уже после смерти мамы. Мой цикл никогда не отличался регулярностью, и я точно не помнила, когда в последний раз у меня были месячные. Впрочем, в хосписе ощущение времени теряется, и мне начинало казаться, что Уайетт случился в моей жизни не несколько недель, а много месяцев назад. Правда, теперь я вспоминаю, что Мерит родилась на две недели раньше срока, но акушерка меня заверила, что ребенок выглядит абсолютно доношенным. Я вспоминаю, как, посмотрев на крошечное ушко, подумала, что оно точно такой же формы, как у Уайетта. Но с другой стороны, рядом со мной всегда был Брайан, который баюкал Мерит, когда у нее болел животик. Подкидывал ее в воздух, заставляя визжать от восторга. Учил прыгать с бортика в бассейн. И в конце концов я перестала искать свое прошлое в своем будущем.