– Тсс! – прошептал Патрик, не зная, что ответить. – Мы ищем твою мамочку.

Мальчик попытался сесть, но его снова вырвало.

– Это потому, что я плохо себя вел? – спросил он. – Папочка говорил, нельзя подходить к краю лодки. Это потому, что я подошел к самому краю?

– Ничего подобного, – возразил Патрик. – Вовсе нет. Иди-ка сюда…

Он поднял малыша и перенес ближе к печи. Ребенок выпростал из-под одеяла руки и ноги – от холода они все еще были синюшного оттенка.

– Ой, – пискнул Джозефус, когда кровь снова начала циркулировать, добираясь до нервных окончаний, возвращая их к жизни. – Ой, больно…

– Потерпи, мы сейчас дадим тебе попить что-нибудь вкусненькое, – пообещал Патрик.

– Фанту? – оживился Джозефус.

– Нет, – благодушно ответил Патрик. – Не фанту.

Мюриэл принесла чай с большим количеством молока и подала Патрику.

Тут послышался стон. Мужчина тоже зашевелился.

– ПАПОЧКА! – вскрикнул мальчик, увидев его. Он попробовал встать, но ноги его не держали. – ПАПА!

Патрик поспешил перенести мальчика к отцу. Мужчина поворачивал голову из стороны в сторону.

– Папочка, проснись! – просил малыш, пытаясь пальчиками открыть ему глаза.

– Нет, милый, не надо так делать, – сказал Патрик, наклоняясь вперед.

Но мужчина и в самом деле открыл глаза.

– Джозефус? – неуверенно выговорил он. – Это ты, Джозефус?

– Папуля!

Малыш обхватил отца за шею, и тот снова закрыл глаза, но, к счастью, не потому, что опять потерял сознание, а от безграничной радости. Он попытался поднять руки, но не сумел.

– Так, вы двое, – заговорила практичная Мюриэл. – Пожалуйста, давайте-ка поближе к печи! Вы тут не единственные, кого нужно сегодня возвращать к жизни.