Закончив разговор, она заметила большую тень в дверях маленькой комнаты. Это был Рэмзи, и Зои соображала, как бы поделикатнее сказать ему, что вследствие попытки убийства ее сына не мог бы он заплатить ей за весь месяц…

Но еще она вспомнила, что Нина до сих пор в больнице и следует повидать ее, чтобы объясниться. Зои неприятно было оставлять фургон без присмотра, но у нее не оставалось выбора.

Хари еще не вернулся с осмотра. А рядом с Рэмзи стояла медсестра.

– Она может присмотреть за ним, – сказал он. – Вы… вы не могли бы пойти со мной?

Зои посмотрела на него снизу вверх. Лицо Рэмзи было осунувшимся и измученным.

Они вышли из детского отделения. Снаружи стоял изумительно спокойный, тихий день. Чертова Шотландия, подумала Зои. Ей бы не менять настроение изо дня в день…

Рэмзи пока молчал, просто шел, чуть прихрамывая. Зои посматривала на него. Она ждала извинений, которые готова была принять, но при этом сказала бы ему, что она просто не может больше здесь оставаться. И если для него это что-то значит, он обязан – просто обязан! – оказать Мэри необходимую психологическую помощь. Зои пыталась. Не получилось. А ведь все могло кончиться совсем иначе. По разным отрывистым словам и фактам, которые с трудом складывались воедино, получалось, что Мэри хотела якобы поиграть с Хари в прятки, намереваясь «потерять» его в лесу, – злобно, но не опасно. Однако Хари вместо того уцепился за лодку, и Мэри изо всех сил старалась спасти его. Но малыш не вышел бы из дома на рассвете, если бы не Мэри…

Судя по покрасневшему и виноватому лицу Рэмзи, он, похоже, именно это и предполагал. Но вот они наконец обошли по усыпанной листьями дорожке основное здание из розового кирпича.

А сзади, там, куда не стало бы заглядывать большинство людей, стоял другой дом, невысокий, со своей отдельной парковкой. Перед ним располагался на редкость красивый садик, созданный, как прочитала на табличке Зои, местной общиной. Здесь были гравийные дорожки и извилистые живые изгороди и везде стояли скамейки – в таких местах, которые лучше всего освещало солнце, когда оно вообще появлялось. Тут и там люди в инвалидных колясках разговаривали со своими родными.

Рэмзи, все такой же молчаливый, подвел Зои к одной из свободных скамеек и попросил посидеть. А сам пошел к главному входу и позвонил в колокольчик.

Это, как поняла Зои, был звонок в охрану. Перед Рэмзи открылась дверь, и Зои сквозь ее стекла видела, как он разговаривает с кем-то из служащих, его здесь явно хорошо знали. Через какое-то время появилась другая фигура, главная дверь снова распахнулась.