– Меня только что уволили. – Бобби поднял палец. – Именем американского народа, не меньше. Буквально изгнали из города. Никто нигде не возьмет меня на работу… ни на какую. – Он со свистом втянул сквозь зубы воздух. – Понятия не имею, что я буду делать.

– Ты когда-нибудь думал о карьере работника луна-парка?

Элли рассмеялась. Мы все трое наблюдали за тем, как бутылка постепенно исчезает из вида там, где океан сливается с небом.

Бобби недоуменно поднял брови.

– Нет. Мне такое и в голову не могло прийти.

– Считай, ты никогда не жил по-настоящему. Ты и представить себе не можешь, каково это: угадывать вес людей или работать билетером на каруселях.

– Ты берешь меня на работу?

– Если честно, то да.

– Ты нанимаешь таких парней, как я?

– Вообще-то нет. В основном мы используем иностранцев-нелегалов, но… – Я рассмеялся. – Благодаря тебе большинство из них теперь находятся в стране на законных основаниях.

– Думаю, я впишусь в их компанию, – пошутил Бобби.

Мы уже давно не смеялись так, как сейчас. Это было здорово.

Я закончил рисовать.

– У тебя есть планы насчет ужина?

Бобби указал на воду перед собой.

– Я еще не встал с края этого причала, а ты спрашиваешь меня про ужин.

– У нас есть наш диковинный мексиканский ресторанчик, который обслуживает посетителей луна-парка. Ресторан несетевой, и тамошний шеф-повар получает награды и хвалебные отзывы в гастрономических журналах. Там подают маленькие жареные пончики, которых, сколько я их ни съем, мне всегда мало.

И когда я заканчиваю есть, я иду на другую сторону улицы, лакомлюсь попкорном и мороженым, включаю автомат для изготовления сладкой ваты и раздаю ее всем детям, а затем просто отхожу в сторону и наблюдаю за тем, как они улыбаются. И еще я сажусь на летящие стулья и катаюсь до тех пор, пока у меня не закружится голова так, что я даже не могу встать. Потом выбираю отважного коня и катаюсь на карусели, пока музыка не застрянет у меня в голове, и тогда, накатавшись вволю, я выхожу на пляж и брожу по щиколотку в воде, собирая на песке акульи зубы и пытаюсь понять, почему моя жизнь сложилась именно так, а не иначе.

– А потом?

– Потом следующим утром я просыпаюсь и делаю это снова и снова. Хотя… – Я задумался. – Боюсь, теперь мне придется добавить к списку дел уход за щенками.