К северу от домика, едва ли не в двух шагах от входной двери, была протока. Шириной ярдов пятьдесят, с сильным, быстрым течением. В трудные периоды моей жизни я, бывало, стоял на противоположном берегу и в бинокль наблюдал за ним. За его движениями. Первое время у меня страшно чесались руки. Мне хотелось сделать ему больно – утопить, оторвать голову, сбросить тело в реку, а голову насадить на кол. Я держался на расстоянии, наблюдая за ним через линзы бинокля. Вода между нами служила барьером. Потеряй я тогда рассудок и прыгни в воду, он увидел бы меня и успел бы скрыться.

За эти годы я насмотрелся на то, как он то опухал от выпивки, то превращался в изможденного доходягу. Вскоре я понял: если мои муки были внутренними, муки Бобби предпочитали обитать снаружи. И хотя многие из них он навлекал на себя сам, это не уменьшало их силы.

Эпилог

Эпилог

Проходя долиною плача, они открывают в ней источники, и дождь покрывает ее благословением

Я свернул на засыпанную ракушечником дорогу и примерно милю ехал через заросли пальм и низкорослых дубов. Тех, чьи корни удержались во время последнего урагана. Припарковавшись в полумиле от его домика, мы нырнули в заросли и неторопливо зашагали к дому брата. Северный ветер дул нам в лицо. Мы увидели, что Бобби сидит на причале. Свесив ноги над водой. Рядом – непочатая бутылка текилы.

Мы с Элли шагнули на причал, но Бобби даже не обернулся. Дневное солнце клонилось к закату. Его свет был золотисто-красным и нежным и наполнял воздух янтарным свечением. Элли села на доски рядом с Бобби, я – с другой стороны. Несколько минут все трое молчали.

Наконец он указал на север, на другую сторону протоки, где росла пальмовая рощица, в которой много лет назад я устроил тайное убежище.

– Я, бывало, сидел здесь и спрашивал себя: почему ты не избавил меня от моих страданий?

Я бросил взгляд на дальние деревья.

– Я тоже.

Бобби повертел в руке бутылку текилы.

– Так почему ты этого не сделал?

Я наблюдал, как солнце падало с края земли, изливаясь кровью в воды залива.

– Это было не то, что нам нужно.

– А что было нужно?

– Что-то другое.

Под нашими ногами, уносимая отливом, морщилась рябью вода. Он говорил, не глядя на меня.

– Ты когда-нибудь задумывался о том, какой была бы жизнь, если бы я все-таки пошел служить? – спросил Бобби, не глядя на меня.