Казалось, будто все эти годы меня сковывали цепи, и только теперь они исчезли. Это ощущение было головокружительным, волнующим и пугающим одновременно, оно было похоже на прыжок в обрыв неизвестной глубины.

Слезы защипали в уголках моих глаз, я обвела взглядом зал суда и заметила фанатов, которые пришли, чтобы выразить поддержку. Публика узнала обо всем быстро: почти сразу стали просачиваться новости о том, что Марко и Джолетт сделали со мной.

Я могла бы воспользоваться их поддержкой еще несколько лет назад, но и сейчас их забота была мне приятна.

Судья ударила молотком, завершая заседание. Я встала и застыла, не зная, что делать дальше. Мой взгляд упал на Джолетт, и я решила подойти к ней. Уолкер последовал за мной, его присутствие успокаивало.

– Моя клиентка не желает говорить с вами, – пробормотал ее адвокат, звуча так, словно ему было стыдно произносить эти слова.

Должно быть, это ужасно, защищать такого никчемного человека, и я была уверена, что у нее даже нет денег оплатить его услуги. Она точно не сможет теперь заплатить ему, взяв деньги с моего счета.

– Иначе и быть не может. Я хочу сказать ей всего пару слов, – произнесла я с сарказмом в голосе и посмотрела на свою мать, которая пыталась избежать зрительного контакта со мной. – Это последний раз, когда я думаю о тебе, – начала я, – но, к сожалению для тебя… Я абсолютно уверена, что ты будешь думать обо мне до конца своих дней.

Джолетт вздрогнула от этого заявления… Потому что знала, что это была чистая правда. Она не думала обо мне все эти годы, но сейчас все определенно изменится. Теперь у нее будет больше свободного времени. Я развернулась, чтобы уйти, довольная тем, как все закончилось.

– Он пришел к нам, – окликнула она меня. – Твой драгоценный парень предлагал встречаться с тобой в обмен на повышение узнаваемости. Это так, пища тебе для размышлений.

Я фыркнула от нелепости ее слов и даже не обернулась. Но Уолкер застыл на месте, услышав, что она сказала, его пальцы сильнее врезались в мою поясницу.

Она ведь не могла сказать правду… не так ли?

Люди, стоявшие на дорожке возле суда, радостно гудели, волна вспышек ослепляла нас, подобно стробоскопу в темноте клуба. Голос моего адвоката заглушил творящийся вокруг хаос.

– Я сделаю заявление, – сказал он уверенным голосом. – Тебе лучше уйти отсюда.

– Спасибо, – сказала я ему, и он на мгновение улыбнулся и кивнул, а после тут же повернулся к толпе.

– Машина вон там, ангел, – прошептал Уолкер, который находился прямо за моей спиной, чтобы никто не смог подойти слишком близко.