Руки устали.

Ноги свело.

Глаза жжет.

Он совсем близко.

– Вернись в бокс.

Я мчусь по последней прямой, пытаясь сэкономить время, ожидая, когда Хэнк скажет, что система снижения лобового сопротивления активирована.

Пит-стоп уже близко.

Я почти настигаю его.

Черт. Я попадаю в затор. Костас протискивается мимо меня, наши машины сталкиваются, и меня заносит на повороте.

Я крепко сжимаю руль, проверяя наличие повреждений, но ничего не обнаруживаю.

Мы выезжаем из-за поворота, и я оказываюсь с ним колесо к колесу. Самообладание на исходе. Я сосредоточен только на том, чтобы обогнать этого ублюдка и вернуть время, которое из-за него я проиграл Эвансу.

Я выезжаю на внешнюю линию, выжимая из машины все возможное… и впоследствии пропускаю свой выезд на пит-роуд.

Подсознательный маневр? Не знаю. Но Хэнк отключил радио на время, видимо, чтобы ругань не попала в общественный эфир.

– Риггс, – только и говорит он. По голосу все понятно.

Я только что проигнорировал указания своего инженера. Это не сойдет мне с рук.

Но я подумаю об этом позже.

Костас остается позади, и я удваиваю усилия, чтобы опять попытаться обогнать Эванса. Сократить отставание.

– Ты в точке активации антикрыла, – говорит Хэнк, как настоящий профессионал, оставляя все, что он хотел сказать, за рамками гоночной связи.