Тут-то до меня и доходит.

Камилла помогала ему в конференц-зале в тот день. Его привычка держать руки в карманах для устойчивости. Трость, которой он иногда пользуется.

Дрожь, которая была незначительной, но на которую я не обращал внимания.

Как же я не связал эти знаки воедино?

Точно такая же, как у любимого актера моего отца и голливудского любимчика мамы, Майкла Джей Фокса.

У Карло Моретти болезнь Паркинсона.

Он смотрит мне в глаза – в них удивление и благодарность, – пока я держу его за руку, ожидая, когда дрожь утихнет.

– Теперь все в порядке? – тихо произношу я.

Карло качает головой, его взгляд скользит по толпе вокруг нас.

Я крепче сжимаю ладонь и хлопаю его по плечу, чтобы лучше замаскировать то, что он пытался скрыть.

Проходит еще пара мгновений.

– Спасибо, – шепчет он.

Я отпускаю его руку, и мы стоим лицом к лицу. Как мужчина с мужчиной. Отец и возлюбленный дочери. Джентльмен и боец.

Как два человека, которые любят одну и ту же женщину, но по совершенно разным причинам.

– Мы все утрясем, Риггс. Господи, ФИА закидают нас штрафами, а Лекруа, вероятно, подаст в суд.

– Я заплачу штрафы, сэр. Это все на мне.

– Черт возьми, да. А семью оставь мне. Я не позаботился о ней, когда должен был.

– Сэр?