– Это не та ситуация, где легко все рассказать. А как бы ты поступил на моем месте?

– Поговорил бы с тобой.

– И ты не потерпел бы, что кто-то обращается со мной плохо и шантажирует. Ты бы пошел набивать Каллуму морду.

– Да, и это было бы мое решение.

Отстранившись, он берет новый ватный шарик и опускает руку к моим коленям, но замирает.

– Боюсь, колготки будут мешать.

Кивнув, я поднимаюсь и, шагнув за спину Сойера, поднимаю край юбки. Пытаясь игнорировать боль в ладонях, цепляю пальцами резинку колготок и стягиваю их с ног.

Вернувшись, я опускаюсь на кровать, плотно сжимая колени. Внезапно я вижу чудо, может, это и вовсе мираж, но на щеках Сойера появляется румянец.

Прочистив горло, он опускает голову, челка спадает на лоб, и я жутко хочу прикоснуться к его волосам, но не нахожу в себе смелости.

Сойер аккуратно стирает пятна крови вокруг ранки, а я всерьез задумываюсь о том, чтобы падать каждый день, лишь бы проживать этот миг снова и снова. Каждый день. Только есть ли у нас в запасе хотя бы парочка? Я не хочу верить, что из-за нашей войны с Каллумом Сойеру придется уехать. Не может закончиться все так. Это неправильно. Если кому и нужно исчезнуть из города, так это Каллуму, а заодно и Фелисити. Пусть заберет его с собой в Англию.

– Не хочу, чтобы ты думал, будто мне нравится принимать решения за тебя.

Сойер награждает меня скептическим взглядом, и в моменте мне даже кажется, что он сейчас рассмеется.

– Что? Да, я люблю командовать, но в таких сложных ситуациях мне как никогда хотелось знать твое мнение и прислушаться. Я слишком завралась, и это длится уже много лет. Если бы я не врала тебе все эти годы, то расставания с Каллумом и шантажа не было бы. Вероятно, наших с ним отношений вообще никогда бы не существовало.

Сойер не спрашивает, что произошло, не задает никаких вопросов, продолжая играть в доктора. Он дает мне возможность набраться смелости и наконец вскрыть все карты.

– Все началось летом в этой самой комнате, – почти шепотом признаюсь я. – Помнишь, раньше я всегда вела дневники? Каллум прочел один из них и узнал, что я люблю и мечтаю не о нем, а о другом парне. Я писала о тебе, Сойер.

На миг он замирает, а грудная клетка поднимается в резком вдохе.

– Писала много, даже слишком. Этот дневник вообще появился только потому, что мне нужно было хоть куда-то вылить свои эмоции. Ты сказал, что ждал с прошлого лета. Я ждала с самого детства, с тех самых пор, как пропускала любимые мультики, чтобы поиграть с тобой на заднем дворе. Возможно, тебя это напугает, но я была помешана на тебе, как Зоуи помешана на своей любимой группе. Когда ты сказал, что поцеловался с Джесси Мюллер, я была убита горем от того, что не я стала твоим первым поцелуем. Убита так, как может только безответно влюбленная четырнадцатилетняя девочка – рыдала без остановки и слушала на повторе Бритни Спирс «I was born to make you happy».