– Сойер! – кричу я, увидев, как он толкает входные двери.

Он не останавливается, заставляя меня бежать быстрее.

– Подожди!

За ночь температура упала на несколько градусов, и растаявший снег превратился в тонкую корку льда, на которой я поскальзываюсь. Из-за скорости и зашкаливающих эмоций я теряю контроль не только над разумом, но и над телом и заваливаюсь вперед. Сумка с глухим звуком приземляется на землю. Грохнувшись на колени, впечатываю ладони в холодный асфальт. Волосы падают на лицо, мешая видеть, но я отчетливо слышу поспешно приближающиеся шаги Сойера.

– Ты как, Гномик? – спрашивает он, обхватывая меня за плечи.

– В порядке.

Сойер помогает мне встать и продолжает придерживать за плечи, словно я снова вот-вот рухну. Опустив голову, я рассматриваю ссадины на ладонях и разодранные колени. Странно, но я не чувствую боли.

– Черт, колготки порвала.

– У тебя кровь, а тебя волнуют колготки, – говорит он, поднимая с земли мою сумку. – Еще и выбежала без куртки, глупая.

Сняв с себя куртку, Сойер накидывает ее на мои плечи. Меня окутывает теплом и ароматом его парфюма. Этот запах дарит ощущение безопасности, словно я где-то в прошлом, в месте, где все было хорошо.

Щеки режет ледяной порыв ветра, и я будто отхожу от наркоза, наконец чувствуя, как колени начинает обжигать саднящей болью.

– Поговорим? – спрашиваю я.

– Давай сначала обработаем твои ссадины.

– У меня в машине нет ничего для этого. – Поймав осуждающий взгляд Сойера, я морщу нос. – Что? Не смотри на меня так. Я не собиралась раниться за рулем, я оптимист.

– Расскажу об этом твоему отцу, он будет в восторге от твоего оптимизма.

– Ключи от машины тут, – я указываю на свою сумку в его руке. – Ты ведешь.

До дома мы едем молча. Сойер выглядит расслабленным и спокойным, злость выдает лишь крепко сжимающая руль рука с побелевшими костяшками пальцев.

– У тебя спокойствие маньяка.

Брови Сойера медленно ползут вверх.

– Что?