– Маттиола. Означает, что вы полны любви и желания.

– Подходит. – Он опускается на корточки и аккуратно касается бархатных лепестков. – Не слишком просто?

– Нет, – девчонка щурится в улыбке и наклоняет голову, – я могу собрать очень элегантную композицию. Сколько вам нужно?

– Не знаю, – хмурится Джек. – Штук сто, наверное.

– Это будет большой букет, – смеется та.

– Такой и нужен.

Она только кивает и скрывается в подсобке, а выходит с целой охапкой нежных цветов. Девчонка ловко перевязывает их обычной красной лентой и делает еще что-то, больше похожее на магию: охапка рассыпается в разные стороны, становясь самым красивым букетом, который он когда-либо видел.

Теперь Джек готов к разговору. Потому что сначала все за него сделают цветы, а необходимые слова найдутся сами.

Джек подъезжает к старому зданию в Бушвике с бешено колотящимся сердцем. Она дома, и он должен успеть – пусть даже и не знает, что это значит. На месте у входа, где он однажды следил за Флоренс, стоит грузовичок, куда два крепких парня складывают коробки. Видимо, в этом доме все время кто-то въезжает или выезжает.

Не успев припарковаться, Джек притормаживает: Флоренс выходит из подъезда и направляется к грузовичку. Она прекрасна, как всегда: темные волосы собраны в высокий хвост, а белая футболка и джинсы соблазнительно обтягивают тонкое тело.

Это она уезжает. Вот куда нужно было успеть. Быстро отстегнувшись, Джек хватается за букет, но его отвлекает тот, кто появляется рядом с Флоренс.

Грегори Эвинг Третий. Он что-то командует грузчикам, и те закрывают двери. Флоренс разговаривает с ним, и когда она смеется в ответ на его слова, внутри что-то обрывается.

Нет, Моника. Он не успел.

Сложить два и два получается достаточно просто: вот они, дополнительные условия сделки. Что он ей сказал? Угрожал отобрать галерею? Скорее всего – в любом другом случае она бы так не поступила. Письмо, которое он посчитал признанием, было прощанием.

Выйти и набить ему рожу? Флоренс улыбается, кивает его словам, вовсе не выглядит жертвой.

«Я хочу принять решение сама».

Видимо, она так и поступила. Если бы он был, как Гэри, сейчас не сидел бы парализованным на сиденье, наблюдая за их беседой. Но что ему сделать? Сдаться? Бороться? Или уже поздно?

Стоило взять трубку тогда, в пятницу, и Джек вдруг понимает: это был переломный момент. Он был ей нужен. Именно тогда, не сейчас, когда все решено. Флоренс касается плеча Грега, не прекращая улыбаться.

Джек опоздал. Решение и правда принято.

Стараясь остаться незамеченным, он сдает назад, в тот тупичок, где все случилось в первый раз. Ненавидит символизм, но не может не оценить иронию.