– Это допрос? – Антония подозрительно щурится.

– А ты шпион? – Джек в ответ делает то же движение.

– Намного хуже. Представь профессию, где от тебя требуются только два качества: ненависть ко всему живому и умение находить деньги на что угодно.

– Только не говори, что ты финансист! – Это слишком похоже на его собственную работу.

– Угадал, – кивает Антония.

– Приятно познакомиться, коллега, – произносит Джек, испытывая странное чувство дежавю.

– Шутишь. Ты тоже работаешь в финансах?

– Финансовый директор «Феллоу Хэнд».

– Слышала о вас, – Антония элегантно подпирает подбородок ладонью, – аксессуары для автомобилей, верно?

Разговор сворачивает, полностью поглощая Джека. Понятные им обоим шутки, забавные истории и удивительная схожесть в стилях заставляют его забыть о тревогах и просто наслаждаться вечером. Наконец-то.

Они выходят из ресторана, когда по официанту становится заметно, что гости засиделись. Антония берет Джека под руку, и тепло чужой кожи отзывается внутри странно приятным чувством. До машины идти не так далеко, но это тепло хочется немного задержать, чтобы не исчезало.

Джек открывает для нее дверь и вдруг понимает: она ждет, что он отвезет ее к себе. Готов ли он? Дома… дома никого, кроме чистой плитки. Зато у него в машине сидит девушка, которая ему нравится, и ни одного повода не провести с ней ночь не находится.

Значит, нужно ехать.

Опустившись на водительское сиденье, Джек ненадолго задерживается, прикрывая глаза и прислушиваясь к себе. Рука Антонии касается его пальцев, и в закрытом пространстве остро чувствуется запах корицы. Чужой запах чужой женщины.

Он не сможет. Это нечестно по отношению к ней, к себе, к Флоренс. Возможно, тело отзовется на ее ласку, но сердце молчит, и рана слишком свежа. Быть с кем-то, когда так безумно и безнадежно влюблен в другую, – значит, предать себя.

Открыв глаза, Джек улыбается собственному осознанию. Может, однажды у него получится двинуться дальше, но не сейчас. Он к этому не готов.

– Где ты живешь? – спрашивает он, глядя на застывшую стрелку тахометра. – Давай я отвезу тебя домой.

– Не та, значит, – с грустью убирает руку Антония. – Мелроуз, Бронкс.

– Я не тот, прости. – Джек заводит машину. – Три месяца назад все было бы по-другому. Но сейчас не могу.

– Джек Эдвардс, – произносит она, – разве не тебя называли Факбоем?