К моменту, когда ночь опускается на огромное поле перед основной сценой, Том все еще не чувствует усталости. Удивительно – вчера к выходу хедлайнера засыпал на ходу и с трудом дотерпел до последней песни, едва ли не цепляясь за окружающих. Это было бы сложно: люди приходят сюда танцевать. Точнее, дергаться и прыгать – движения, ему недоступные.

Сегодня все иначе. Хочется, чтобы у этого отпуска не было конца. Пусть идут дни, месяцы, годы, а они с Кэтрин останутся здесь, посреди карнавала звуков и ощущений, молодые и счастливые. Чтобы не было проблем с заводом, требований к продукту, идиотских новых дизайнов детских кресел и проклятого, не дающего дышать полной грудью рака.

Кэтрин кружится, поднимая пыль вокруг себя, смеется и подпевает очередной песне, с которой почему-то знакома. Господи, сколько их она, оказывается, знает наизусть… Скорее всего, в ближайший месяц она переведет весь его плейлист на немецкие песни, просто бесконечно заказывая их «Алексе». Том не против: пусть будут, ну и что, что он не понимает ни слова. Зато музыка качает.

От переполняющих эмоций он сам начинает притопывать в такт: неподалеку от них беснуются Патрик, Линда и Лукас, и стоять столбом становится неудобно. Тем более что мелодия подходит к тому, что можно назвать танцем. Когда она заканчивается, сцена затихает, и Кэтрин взрывается криками вместе с толпой. Кажется, закончилась последняя песня этой группы.

– Как же это… вообще! – еле дышит она, поворачиваясь к Тому и бросаясь на него с объятиями. – Ты чувствуешь? Отрыв башки!

– Вот это да, – смеется он в ответ и наклоняется, чтобы поцеловать ее. – Ты сама как отрыв башки.

– Нам нужно делать так каждый год! Приезжать сюда и веселиться. Дома совсем не то.

Это ее первый музыкальный фестиваль, неудивительно, что он приносит столько эмоций. Том помнит, как они с братьями выбрались на остров Уайт в две тысячи шестом. Prodigy, Coldplay, Foo Fighters… Да, ему тогда самому чуть голову не оторвало.

– Кто теперь выступает? – Том держит Кэтрин за талию, чтобы вдруг не сбежала в толпу.

– Каспер, он в этом году завершает весь фестиваль, – довольно улыбается она. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Я тут даже танцевал.

– Говорила же, говорила! – Кэтрин победно вскидывает подбородок. – Ты не сможешь просто стоять, когда играет такая музыка.

– Пару дней у меня получалось.

– И кто из нас зануда?

– Кто из нас проблевал все утро? – усмехается Том. – Просто не хочу ничего там растрясти.

Через секунду, осознав его слова, Кэтрин серьезнеет и придвигается ближе:

– Если ты плохо себя чувствуешь…