– Спасибо, – тихонько, чтобы слышал только он, произносит она.

– Я люблю тебя, – шепчет ей на ухо Том. – Ты – самая красивая девушка в Мюнхене.

Глава 36. Тыковка

Глава 36. Тыковка

Яркие пятна фестиваля захватывают в бешеную пляску, где смешиваются цвета, звуки, запахи и ощущения. Как только Том и Кэтрин выбираются из такси около колеса обозрения, они оказываются посреди толпы до того счастливых людей, что возникает подозрение: где-то недалеко отсыпают что-то повеселее пива.

Поле, на котором расположился фестиваль, разделено на зоны: кемпинг, техническая зона, отведенная для артистов и персонала, и несколько сцен и отдельных площадок для всего, что только в голову придет. В первый день Кэтрин даже затащила Тома в какой-то шатер, где велись поэтические баттлы, и хихикала как сумасшедшая, слушая странные стихи на немецком.

Они были и на электронной площадке, где Тому показалось, будто он уже под кайфом, а ведь ничего даже рядом не валялось. И слушали рэперов, во время треков которых Кэтрин тыкала в него пальцем и выкрикивала какие-то слова на немецком. И еще играли в пинг-понг. И даже вместе пили пиво – оказалось, если делать это в Германии и немного, то не так уж и страшно.

Его королева Кейт, его любимая жена и самая большая зануда в мире, в этом отпуске окончательно превратилась в хитрого бесенка с шилом в заднице. Она не просто таскает Тома по каждому закоулку фестиваля, а оказывается заводилой целой компании немцев. Все идут именно туда, куда тыкает ее палец, ни одного слова или даже вздоха против.

Патрик и правда не так уж плох. По крайней мере, ведет себя корректно всю неделю, даже не переходит на немецкий и вообще не пытается общаться с Кэтрин наедине. Том в знак доброй воли делает вид, что не замечает, как сочувственно на него смотрят двое других друзей, Линда и Лукас.

Если Патрик оказывается почти семифутовым шкафом с такими прямыми чертами лица, что хоть сейчас на чай к ультраправым заходи, то Линда с Лукасом, наоборот, оба мелкие, похожие друг на друга, со здоровенными носами и смуглой кожей. Даже разноцветные головы у обоих коротко подстрижены: у Линды малиновые пряди до середины лица, у Лукаса – красные взлохмаченные волосы.

Они все жутко странные, но к последнему дню фестиваля уже кажутся родными. Правда, тут все перестает быть чужим, даже гортанные немецкие звуки, из-за которых с трудом можно понять, чего собеседнику от тебя надо – побрататься или подраться.

– Замечтался? – Кэтрин толкает его в бок.

Последний день фестиваля. Ее глаза все еще горят, и кажется, она пока не задумывается, что уже завтра утром они сядут в поезд и отправятся во Франкфурт, на самолет домой.