— Правда, все было совсем не так, — добавила я. — Он просто... пытается быть моим другом.
«
И я легко могу поверить, что он проснулся из-за грозы, сумасшедшего грома и ветра. Но что заставило его прийти в мою спальню, когда отключился свет? Потому что он видел, что я чувствую, верно?
И это доказывало, что он хоть немного, но заботился обо мне, и это то, что делают друзья. Или, может, если бы я умерла от сердечного приступа в кровати, все увидели бы, что то, что между нами, не по-настоящему, а он хотел защитить свою репутацию.
У меня нет ни сил, ни воли так много думать об этом.
Зак приподнял бровь, прежде чем снова вернуться к своей еде.
— Ты, более чем вероятно, первый человек, с которым он пытается быть друзьями, Ван.
Я смерила его взглядом, чувствуя себя неловко. А потом просто пожала плечами и продолжила есть. В конце концов, какие у меня аргументы?
— Ты его друг.
— Не совсем, сладкая.
Я не могла полностью с ним не согласиться; все те компоненты, которые, как я думала, являлись элементом нашей дружбы, отсутствовали во взаимоотношениях между Эйденом и Заком. Они ничего не делали вместе. И, как я заметила, они никогда по-настоящему не разговаривали друг с другом, особенно с тех пор как Зака выкинули из команды.
Связь между ними стала еще тоньше. Они просто, ну, соседи.
И снова, это Эйден. Разве мы ожидаем, что он будет обниматься и писать любовные письма?
— Знаешь, в тот день, когда мы пошли гулять, а ты отключился? Он спустился вниз и помог уложить тебя на диван. Он беспокоился о тебе. Это, как я думаю, о чем-то, да говорит.
Очевидно, он отмахнулся от моих слов и не давил. Не понимаю я мужскую дружбу, и, наверное, никогда не пойму.
— Ты проведешь День Благодарения с Дианой? — спросил он.
Я покачала головой.
— Нет. Пару дней назад я писала ей, и ответом мне стало: СЛИШКОМ СКОРО, ПРЕДАТЕЛЬНИЦА. Я дам ей еще одну неделю, чтобы успокоиться, пока она сама не свяжется со мной. Ничего особенного. В конце концов, это всего лишь День Благодарения.
Сколько раз в этот день я ела макароны с сыром из коробки?