Само собой, вернувшись домой, я решила, что не буду утруждать себя попытками это выяснить.

Я пыталась его поддразнить, а он повел себя как сарделька. Ну и пожалуйста. Мне плевать.

Я умирала.

Господи, я умирала. Три часа игры с Францем и против него меня добили. Смерть дышала в затылок, я ее чувствовала.

– Сколько тебе лет, напомни? – спросила я, когда мы оба сидели, скрестив ноги, друг напротив друга в парке недалеко от моего дома.

– Сорок четыре.

– Господи. – Я рассмеялась и откинулась на согнутые руки. – Ты потрясающий, серьезно.

– Нет. – Он последовал моему примеру. – А вот ты – да. Дать тебе время и хорошего тренера… – Он покачал головой. – Райнер сказал, что ты не играешь за сборную. Почему?

Я подтянула ноги поближе к груди и посмотрела на улыбающегося мужчину. Сама не знаю почему, но я решила не скрывать правду:

– У меня возник конфликт с игроком, и я ушла.

– Тебе позволили уйти из-за конфликта с другим игроком? – Он отшатнулся, и даже акцент проявился сильнее.

– Да. Она играла в стартовом составе, а я только начинала. Она сказала, что останется, только если я уйду, и я ушла. – Признавать это вслух было немного обидно.

– Просто бред какой-то. – Франц смотрел на меня так, будто ожидал подвоха. Но я не врала, и вскоре он это понял. Его это искренне удивило. Он даже выпрямился, уставившись на меня во все глаза. – Тогда почему ты до сих пор здесь?

– В смысле?

– Почему ты играешь в лиге, если не можешь выступать за сборную США?

Я захлопала глазами.

– У меня контракт с «Пайпере».

– Когда он заканчивается? – совершенно серьезно спросил он.

– В следующем сезоне.

На долю секунды он сморщил нос.