– А ты не думала поиграть где-то еще?

– За пределами США? – Я потеребила носок. Мне было интересно, к чему он клонит.

– Да. В Европе много женских команд.

Я откинулась назад и покачала головой.

– Я знаю нескольких девушек, которые там играли, но сама об этом не думала. Брат сейчас в Европе на правах аренды, но… Нет. Я об этом не задумывалась. Моя семья здесь, и мне здесь нравилось. – До недавнего времени.

Франц спокойно посмотрел на меня и произнес тринадцать слов, которые, как я потом осознаю, будут преследовать меня еще долго:

– Советую подумать о переводе. Здесь ты попусту загубишь что свой талант, что карьеру.

Позже я сама удивлюсь, почему решила обсудить свою карьеру именно с Францем, а не с кем-то другим; видимо, нутром ощутила, что не найду лучшего кандидата. Он относился ко мне непредвзято. Даже если мое будущее волновало его совсем чуть-чуть, он смотрел на вещи объективно и высказывал свое мнение, не принимая во внимание остальные аспекты моей жизни. Ни родителей, ни работу, ни «Пайпере». Только меня.

Подумать о переводе?

Протяжно выдохнув, я честно сказала:

– Не знаю.

– Не отдавай лучшие годы карьеры лиге, которая не ценит твои таланты. Ты должна играть в сборной, любой сборной, и у тебя есть такая возможность. Это не так уж и сложно. Игроки постоянно меняются.

Он был прав. Игроки действительно постоянно переходили из команды в команду. Я не стала бы первой, кто играет за чужую страну, и уж точно не стала бы последней. Болельщиков это не волновало. Им важен лишь результат.

– Подумай об этом хорошенько, Саломея, – сказал он мягким ободряющим голосом.

Я даже не заметила, как кивнула, растерянная и слегка ошарашенная открывшимися передо мной возможностями. Играть в другом месте, в другой стране… Перспектива немного пугала.

– Я подумаю. Спасибо.

– Вот и хорошо. – Франц улыбнулся. – Я здесь еще на три дня. Как насчет устроить завтра второй заход?

Я ехала домой, когда позвонил папа. Не ответив сразу, я дождалась светофора и перезвонила сама.

– Привет, папуль, – сказала я по громкой связи, когда он взял трубку.

– Саломея…