Я неуверенно на него покосилась.

В ответ он пихнул меня в плечо, и раньше я бы улыбнулась, но сейчас слишком хорошо помнила, как он отстранился от меня на прошлой неделе. Видимо, это было заметно по моей улыбке – слабой улыбке человека, который не находит собеседника смешным, но не хочет ранить его чувства, – потому что Култи нахмурился. Потом нахмурился еще сильнее.

А потом немец, который якобы много лет назад избил человека, назвавшего его мать шлюхой, схватил меня за руку, поднял ее и ударил моим кулаком по собственному плечу.

Охренеть, что это было?

Не успела я осознать, что он сделал, как братвурст-переросток шагнул навстречу и…

Обхватил за плечи и притянул так близко, что я уткнулась носом прямо в ложбинку между грудными мышцами.

Он обнимал меня.

Господи боже, Райнер Култи обнимал меня, крепко прижимая к себе.

Я просто стояла, застыв, с вытянутыми по бокам руками. Просто стояла. Я была в шоке. В полнейшем шоке.

Обалдеть.

– Обними меня, – потребовал голос сверху.

Его слова вывели меня из оцепенения. Я обхватила его за пояс – сначала осторожно, а потом в настоящем объятии. Коснулась ладонями поясницы, положив одну руку на другую.

– Я что, умираю? – спросила я у его груди.

Култи вздохнул.

– Только попробуй.

Я отстранилась и посмотрела на него, совершенно не понимая, что это, блин, только что было.

– Ты умираешь? – выпалила я.

– Нет. – Лицо Култи сохраняло привычное спокойное выражение, и непонятно было, что он испытывает. – Прости, что я тебя обидел. Я отошел только потому, что Алехандро любит… вызов. Всегда хочет то, что не может получить. Зря я его позвал. – Он быстро вскинул глаза, а потом опустил и уже тише добавил: – Прости за все неприятности, которые я для тебя создал. Футбол дал мне все, но и отнял не меньше.

Он посмотрел на меня грустным, решительным взглядом.

– Я не хочу, чтобы он отобрал еще и тебя. В моей жизни хватает причин для стыда, но ты, Сэл, не входишь в этот список. Поняла?