Я засмеялась, а затем захохотала как идиотка. Слезы наворачивались на глаза, а я покатывалась со смеху.

– Ой, мамочка! Так вот что означала волнистая линия!

Так себе. Она означала «так себе». Иначе и быть не могло!

Я ожидала кого-нибудь здесь увидеть, но кругом не было ни души. Те туристы продолжали путь? Маршрут к континентальному водоразделу, пролегающему гораздо дальше, ответвлялся от тропы, прилегавшей к этой.

Я снова засмеялась.

А затем села на мокрое бревно, сняла ботинки и съела яблоко, наслаждаясь его хрустом и вкусом. Вот мне награда! Я достала телефон, сделала селфи с долбаным озером и снова расхохоталась.

Больше – никогда!

Потом я сняла носки и пошевелила пальцами, вслушиваясь в окружающие звуки и стараясь уловить присутствие животных или людей, но все было тихо.

Через десять минут я поднялась, надела носки и ботинки, застегнула куртку, потому что после дождя сильно похолодало, а солнце скрылось, и пошла обратно.

Болело везде. Казалось, мышцы ног порвались в клочья. Икры того гляди откажут, а пальцы ног никогда мне этого не забудут и не простят.

Пережидая дождь, я потеряла темп, и теперь, судя по часам, из-за погоды и остановок отставала от графика на два часа. Трудности, которые я преодолевала, направляясь к озеру, на обратном пути увеличились стократно.

Твою ж мать, е-мое, срань господня! Брань сыпалась из моего рта, как горох из рваного мешка. Как вообще можно ходить таким маршрутом? Это было выше моего понимания. Казалось, я делала остановку каждые десять минут. Я просто падала от усталости, но шаг за шагом продолжала идти.

Прошло два часа. Как пережить еще три, я не представляла. Поглядывая на тучи, которые собирались снова, достала телефон и проверила прием.

Его не было.

Тем не менее я попыталась отправить несколько сообщений.

Первое было Роудсу.

Я: Задерживаюсь. Я в порядке. Иду назад.

Я: Задерживаюсь. Я в порядке. Иду назад.

Следующее, практически того же содержания, было адресовано Кларе.