Эти люди, включая Артура и Симону, учили меня играть на своих инструментах. Объясняли, когда что-то не ладилось с песнями. Мы вместе ходили в кино и театры, вместе ужинали, бывали на вечеринках, играли в боулинг…

Даже когда не были вместе в туре, все равно переписывались.

Пока все не прекратилось.

– Кэден просто сказал нам, что вы расстались, а миссис Джонс разослала имейл, пригрозив уволить всех, кто будет общаться с тобой, – заговорил Артур, и я обратила на него безучастный взгляд.

– Не сомневаюсь. Но это было до или после того, как я пыталась дозвониться тебе с нового номера, оставляла голосовые сообщения и писала эсэмэски, на которые ты не ответил? Ты же знал, что я никогда никого ей не сдам!

Он закрыл рот, но Симона, очевидно, решила, что продолжить разговор – хорошая идея.

– Нам жаль. Мы лишь несколько месяцев назад узнали, как все произошло, а Кэден сам не свой. Всех опросил – может, кто-нибудь с тобой на связи, – и отменил тур. Ты слышала? Вот почему мы здесь с «Голландией».

Я приподняла брови:

– Я в курсе, что миссис Джонс сообщила всем, что мы расстаемся, прежде чем узнала я. Мне Брюс сказал. – Так звали роуди, у которого я останавливалась в Юте. – Вы могли бы предупредить меня, но не стали. Вам обоим известно, что я не из тех, кто закладывает своих. Будь на моем месте кто-нибудь из вас, я бы сказала. Например, когда ты, Симона, поправилась и миссис Джонс заговорила о твоем увольнении, я тебе сказала. Или ты забыла?

– Но Кэден… – начала она.

– Мне уже плевать, и это правда. И вам переживать не стоит! По крайней мере, я могу сказать вам спасибо за то, что не дали им мой номер… Хотя вы ничего не сказали из опасений быть уволенными. А то вдруг миссис Джонс подумает, что вы лжете и на самом деле общаетесь со мной, так? – хмыкнула я. – И вот что я вам скажу: удачи в туре!

Я произнесла это максимально спокойным тоном, а затем развернулась – и оказалась лицом к лицу с Роудсом, который подошел ко мне сзади.

А рядом с ним стоял Эйм.

И они смотрели на меня настороженными огромными глазами, так что у меня в груди тотчас возникло паническое чувство.

Черт!

Не хотела я, чтобы они узнали об этом вот так. Ну, не хотелось мне, чтобы они знали об этом периоде моей жизни. Но ведь в итоге я бы все равно рассказала? Предъявила бы последний кусочек пазла под названием «бывший Авроры».

А теперь эти двое так называемых друзей, которые перестали отвечать на мои звонки и сообщения, лишили меня такой возможности.

Мучимая чувством стыда, я открыла рот, собираясь сказать, что объясню все в машине, но Роудс меня опередил.