* * *

Несмотря на заверения Клары, что все обойдется, сердце отчаянно колотилось.

Я знала, что накосячила. Гордость сыграла со мной злую шутку, и, что самое досадное, винить было некого.

А когда я свернула на подъездную дорожку и увидела на снегу следы широких шин, сердце заныло еще сильнее. Потому что я знала, что это значит. Роудс был дома.

То есть он вернулся буквально только что. За считаные минуты до меня.

И вылезал из пикапа. Это я увидела, подъезжая к пятачку, где ставила свою машину. Рождественским утром Роудс расчистил его, когда выкапывал нас из снега. По прогнозу, снегопадов в ближайшее время не ожидалось.

Когда я припарковала машину и потянулась за сумкой, в душе затеплилась робкая надежда. Но, возникнув, она так же быстро угасла: он не взглянул на меня. Захлопнул дверь и направился в дом, упрямо глядя прямо перед собой, не опуская глаз и не глядя в мою сторону. Я сидела в машине: наблюдала, надеялась и молилась, чтобы он обернулся и просто… взглянул.

Но этого не случилось.

Я сглотнула.

Значит, не захотел. Он ведь не обязан.

Он злился на меня, и с этим следовало смириться. Клара была права. В итоге он меня простит. Хотелось надеяться… Насчет Эймоса я бы не поручилась, но… мы разберемся. Тоже хотелось надеяться. Им действительно нужно было дать время принять это и, надеюсь, взглянуть на ситуацию моими глазами. Хотя я бы все-таки предпочла этого избежать.

И я поднялась к себе.

Сложила в спортивную сумку кое-какие вещички на вечер и завтрашнее утро. Подаренную Роудсом куртку я утром надевать не стала. Да, с моей стороны это было ребячеством, но я оставила ее на кровати и надела свою тонкую. И ботинки тоже не надела – оставила их у кровати.

Они вправе злиться, но у меня тоже есть чувства, и мне больно. Я устала от того, что со мной просто не разговаривают! И меня не удерживают. Это было отстойно, только и всего. За последние полтора года со мной много всего произошло, и предательство Джонсов, а теперь еще моих «друзей» оказалось самым тяжелым испытанием.

Да, возможно, я реагировала чересчур болезненно, но поделать с этим ничего не могла. Есть много эмоций, с которыми нам под силу справиться, но эта боль была не из такого разряда.

Наконец я собралась. Схватив ключи, обошла машину и бросила сумку на заднее сиденье. И тут мой взгляд упал на веранду: из окна за мной наблюдал Эймос. Я подняла руку и нырнула в машину. Дожидаться ответного взмаха не стала – смириться со столь откровенным игнорированием было выше моих сил.

И уехала.

Глава тридцатая

Глава тридцатая

Отрицать не стану: по пути к Кларе глаза у меня были на мокром месте.