Он сжал губы:

– Мне кажется, за нами следят.

Повернувшись, я посмотрела в заднее окно, но ничего не увидела.

– Почему ты так решил?

– Это черный внедорожник. Я заметил его, когда мы съехали с подъездной дорожки. Он двигался в нашу сторону, но почти сразу развернулся и с тех пор следует за нами. Может, это случайность, но вряд ли.

Я дотронулась до его руки.

– У меня сталкеров нет. А у тебя?

Уголок его рта пополз вверх, а ладонь накрыла мою руку.

– Тоже нет, насколько мне известно. Держись поближе, ладно?

Я кивнула, и мы вышли. За последние пару дней потеплело, но я по-прежнему была в пуховике – том самом, мандаринового цвета, который Роудс подарил мне на Рождество, сказав, что в нем я похожа на солнышко с ножками. Роудс обогнул капот и, подойдя ко мне, положил руку мне на плечо. Его большая фигура давала чувство безопасности, дома и любви.

Но в основном, находясь рядом с ним, я думала о будущем.

Будучи человеком тихим и закрытым, он не скупился на проявления привязанности. Мне казалось, он понимал, насколько я в этом нуждаюсь, и потому был настолько щедр. Порой я ловила странные взгляды Эйма, когда он случайно приобнимал его за плечи или говорил, как гордится им даже за самые мелочи.

Я так его любила!

И знала, что он помаленьку перетаскивал в дом мои вещи. Делал ли он это украдкой или просто давал мне возможность свыкнуться с этой мыслью, я не знала, но, обнаруживая там и сям разные мелочи, которые сама точно не приносила, только диву давалась. Он редко говорил слово на «л», но этого и не требовалось. Я и без всяких слов знала, какие у него ко мне чувства.

Именно об этом я думала, когда меня окликнул голос, который я меньше всего ожидала услышать.

– Роро!

Мозг тотчас опознал его, но тело и нервная система отреагировали не сразу. Потребовалась секунда, чтобы принять этот факт.

Но я не оцепенела.

Сердце не забилось сильнее.