Никогда прежде я не видел в его глазах страха, который узрел сейчас. И, возможно, это неправильно, но маленький мальчик во мне, которого он запугивал и над которым издевался, почувствовал себя намного лучше.

– Чего ты хочешь? – наконец спросил мой отец дрожащим голосом.

– Чтобы ты перевез свой офис в Нью-Йорк и притворился, что меня не существует, – холодно сказал я. – И, если тебе вдруг взбредет в голову каким-то образом избавиться от меня, просто знай: если со мной или Монро что-нибудь случится, я позаботился о том, чтобы эти видео ушли разным изданиям и организациям. А еще, если произойдет нечто подобное, моя доля акций будет продана «Кингстон Венчур», – я перестал ухмыляться и уставился на него, как смотрел на тех, перед кем не утаивал свое темное начало, чтобы он осознал всю серьезность моих слов. – Это значит, отец, если ты что-нибудь сделаешь со мной… Я все уничтожу.

Мой отец сидел, утратив дар речи, а я наслаждался своей победой, пока пьянящий трепет струился по моим венам. Я чувствовал себя виноватым перед Тайлером и потому увяз во всей этой херне… Но Монро меня наконец освободила.

– Так и что выбираешь, отец? – спросил я, широко улыбнувшись.

Он пристально посмотрел на меня, и я увидел в его глазах поражение. Он поднял трубку своего рабочего телефона и набрал добавочный номер.

– Организуйте перевод в нью-йоркский офис. Немедленно. Я вылетаю завтра.

Он не отвечал на вопросы, которые ему задавали. Просто повесил трубку, и огонь в его глазах потух.

– Я твой отец, – наконец выдавил он, как будто это имело какое-то значение.

Я медленно встал, возвысившись над ним.

– Ты забыл об этом задолго до моего рождения. И должен был знать, что я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с Монро.

Его глаза расширились, когда до него дошло. На протяжении всего нашего разговора он понятия не имел, что все это связано с его сообщениями.

Гребаный идиот.

– Лучше нам больше никогда не видеться, – бросил я через плечо и вышел из его кабинета, насвистывая.

Он будет думать обо мне всю оставшуюся жизнь.

А я поклялся никогда о нем не вспоминать.

Монро

Мы с Биллом сидели на скамейке в парке. На той самой скамейке, где он присматривал за мной той ночью, давным-давно. Сейчас мы наслаждались бутербродами, которые я принесла. Солнце стояло в зените и заливало все вокруг золотым сиянием. Однако жара, пускай и ощутимая, не угнетала. В Далласе наступил один из тех редких дней, когда влажность воздуха в кои-то веки не достигала ста процентов. Вместо этого дул легкий ветерок, доносивший ароматы распускающихся цветов и свежескошенной травы. Именно в такие дни хотелось выбраться на улицу.