Все, что мне нужно, – это почувствовать дуновение воздуха на интимной части моего тела, чтобы понять, что Мэлис прав. Я действительно вся мокрая. Чувствую, как влага сочится из меня, стекая по внутренней стороне бедер, и, судя по стону, который издает Рэнсом позади меня, они с Виктором это видят.

– Прикоснись к себе, – приказывает Мэлис, глядя на меня сверху вниз полуприкрытыми глазами. – Я хочу посмотреть, как ты кончишь.

Когда я не делаю немедленного движения, чтобы последовать приказу, его рука снова дергает меня за волосы. Он оттаскивает меня от своего члена – раздается влажный хлопок, когда мои губы отрываются от его ствола. Я задыхаюсь от острой боли и внезапного избытка кислорода в легких и встречаюсь с ним взглядом, когда он слегка наклоняется ко мне.

– Я сказал, прикоснись к себе, – бормочет он. – Заставь себя кончить, пока твой сладкий ротик обхватывает мой член. Пока мои братья смотрят. Пока ты стоишь передо мной на коленях и сосешь мой член так, будто это лучшее, что ты когда-либо пробовала.

Все тело словно в огне. Прямо как в том сне. Это кажется неправильным, но чертовски приятным. Чувство стыда и смущения, охватывающее меня, пока он говорит со мной в таком тоне, только усиливает возбуждение, заставляя голову кружиться.

Грудь вздымается, и я набираю полные легкие воздуха, а затем просовываю руку между ног, скользя пальцами по влажным складочкам. Я нахожу клитор, поддаваясь желанию потереть его, и громко стону от того, насколько это приятно.

Мэлис секунду наблюдает за мной, затем удовлетворенно кивает.

– Отлично. Продолжай в том же духе, – говорит он. – А теперь снова поработай ротиком.

Он отпускает мои волосы, и мне даже не нужна команда. Как только я снова могу двигаться свободно, набрасываюсь на его член и обхватываю его ртом. Новое наслаждение, разливающееся по телу, бьет прямо в голову, и я начинаю сосать по-настоящему. Одна рука у меня между ног, гладит клитор быстрыми, плотными круговыми движениями, а другая снова обхватывает член Мэлиса, удерживая его неподвижно, пока я лижу и посасываю его. Мне труднее сохранять равновесие, опираясь на пол только коленями, в то время как обе мои руки заняты другими делами, но я справляюсь.

Я провожу языком по всей его длине, оставляя за собой слюнявый след. Член становится скользким, и я начинаю двигать рукой. Ртом смачиваю и посасываю головку и те несколько дюймов за ней, которые могу принять без дискомфорта. Действо становится все более грязным, влага стекает по члену и покрывает мою руку. Я быстрее двигаю головой, в такт тому, как отсасываю у него.