Возможно, Рэнсом чувствует то же самое, потому что, когда он снова отстраняется, его глаза становятся темными, бездонными и вожделеющими. Он подхватывает меня на руки и относит на кровать, осторожно укладывая, прежде чем забраться сверху и нависнуть надо мной.

– Ты такая красивая, – бормочет он, и я вспыхиваю от жара, когда он начинает целовать мою шею.

Рэнсом оставляет обжигающую дорожку из поцелуев, не отрывая губ от места, где бьется мой пульс, до самых ключиц, и я понимаю, что дико извиваюсь и тяжело дышу под ним.

– Прошу, – выдыхаю я, проводя рукой по его футболке. – Пожалуйста, Рэнсом.

– Чего ты хочешь, красавица? – бормочет он. – Скажи мне, что тебе нужно.

– Ты, – выдыхаю я. – Прошу. Прикоснись ко мне. Я хочу, чтобы ты трогал меня.

Он ухмыляется и немного отстраняется, хватая меня за край рубашки и стягивая ее через голову. Его взгляд скользит по моей коже, и обычное чувство неловкости из-за шрамов почти не ощущается, когда он заводит руку мне за спину, чтобы расстегнуть лифчик.

– Обалденно красивая, – повторяет он, опуская голову и продолжая покрывать поцелуями все, до чего может дотянуться, одновременно снимая с меня лифчик и бросая его на пол.

Когда он берет в рот один из сосков, я выгибаюсь с резким вскриком, вцепившись пальцами одной руки в простыни. Рэнсом что-то мурлычет, поочередно проводя языком по чувствительной горошинке и посасывая ее губами. Покручивает и дразнит другой сосок пальцами, и я чувствую, что становлюсь все более влажной.

Я издаю громкий, томный стон, и этот звук заполняет тихое пространство его спальни. В ответ Рэнсом покусывает мою грудь, стараясь не задеть свежую татуировку. Он прокладывает дорожку поцелуев вниз по животу, а затем быстро снимает с меня брюки и трусики, оставляя меня полностью обнаженной.

– Как же тебе идет быть голой. Просто праздник для меня, – говорит он, сверкая улыбкой.

– Рэнсом, – хнычу я. – Пожалуйста…

Он раздвигает мои ноги руками, достаточно широко, чтобы устроиться между ними. Потом проводит двумя пальцами по влажным складочкам, и я вздрагиваю от этого ощущения. Моя плоть по-прежнему болезненно чувствительна, немного припухла после всего, что произошло прошлой ночью, и когда кровь приливает между ног, это только усиливает ощущения.

– Бедняжка, – бормочет он. – У тебя все еще болит там, внизу, м-м?

Да, но мне все равно. Я хочу его.

Рэнсом не ждет от меня ответа, просто продолжает двигаться, скользя пальцами вверх, дразнит клитор.

– Мы и правда растянули твою узкую щелочку, да?

– Д-да, – выдыхаю я. – Ох, черт.

Последнее слово превращается в резкий вскрик, когда Рэнсом опускает голову и начинает облизывать ту же дорожку, которую только что прокладывали его пальцы. Я извиваюсь под ним, чувствуя, как нарастает удовольствие, пока он пожирает меня.