– Боже, остановись! Просто прекрати. Я давала тебе столько шансов. Даже после всего, что ты сделала! Ты лгала мне, ты крала у меня, ты причиняла мне боль. Но я, черт возьми, всегда была рядом с тобой! Когда ты теряла сознание в собственной блевотине, когда к тебе приставал какой-нибудь придурок, или ты отрубалась на обочине дороги, я всегда была рядом, и ради чего? Чтобы ты могла разрушить мои отношения с единственной настоящей семьей, которая у меня есть?

Мисти запрокидывает голову и выглядит почти удивленной силой моих эмоций. Может, она не ожидала, что я стану так сильно сопротивляться ей. Я снова и снова позволяла ей выходить сухой из воды, так почему бы ей не подумать, что и в этот раз все будет так же?

Но это не так. С меня хватит.

– Я заботилась о тебе, – говорит она, и ее голос становится немного жалобным. Она делает шаг вперед. – Без меня ты бы торчала где-нибудь в приюте.

– Да? Что ж, может, так было бы даже лучше, – говорю я холодным и твердым голосом. – Может, мне не пришлось бы в детстве нянчиться со взрослой, которая никогда не могла справиться со своей гребаной жизнью. Но знаешь, что, мам? С меня хватит. Я больше не хочу, чтобы ты была в моей жизни. Мне надоело расхлебывать твою кашу и играть по твоим правилам. Хватит. А еще знаешь, что? Это не потому, что я наконец-то нашла настоящего кровного родственника. Это потому, что ты всегда была ужасным подобием матери.

Прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, я поворачиваюсь и выхожу из дома, чувствуя, как меня захлестывает волна эмоций. Руки все еще крепко сжаты, и мне приходится напоминать себе, что нужно дышать. Вернувшись к машине и сев в нее, я стараюсь не набирать скорость по дороге домой.

Когда оказываюсь в квартире, я включаю шоу по благоустройству дома и готовлю ужин. Обычно меня это успокаивает, но я по-прежнему чувствую тошноту и возбуждение.

Хватаю телефон, собираясь написать Виктору, но останавливаюсь.

Обычно его сообщения помогают мне почувствовать себя лучше, но сейчас мне нужно нечто большее. Мне нужно услышать его голос, услышать его спокойный, ровный тон, его обычную размеренную манеру. Поэтому я нажимаю на кнопку вызова.

Ровно три гудка, и он отвечает.

– Уиллоу. – Его холодный, ровный голос сразу же успокаивает, и я расслабляюсь на диване. – Что такое?

– Я… – Глаза горят, и я сглатываю. – Думаю, я только что сепарировалась от матери. Навсегда.

– Думаешь? – спрашивает он.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет. Знаю. Я просто… не могу больше этого выносить. У нас всегда были сложные отношения. Она вечно врет мне и обращается со мной как с дерьмом, а потом переворачивает все с ног на голову, и я ей как будто нужна. И когда бы она ни нуждалась во мне, я всегда приходила. Я всегда была рядом, вечно исправляла ее бардак. Я так устала от этого, Вик.