Это звучит так утомительно, и от этого у меня болит сердце.

Не хочу жить во лжи. Я и так потратила слишком много времени, отрицая собственное «я» лишь из-за того, что боялась, будто это сделает меня похожей на Мисти.

К черту все это. И к черту Эйприл.

Качая головой, я продолжаю идти, оставляя Эйприл и ее подружек наедине с их дерьмовой болтовней. Я больше не хочу слышать ничего из того, что они могут сказать.

Я позволяю гневу увлечь меня через кампус к парковке, затем сажусь в машину. Крепко сжимаю руль, выезжая из кампуса, и по-прежнему злюсь на то, какая Эйприл двуличная тварь.

Мне нужно купить платье для похорон Мисти, так как у меня нет ничего подходящего. На самом деле, я просто хочу домой. Или пойти к братьям и попросить их отвлечь меня от этих мыслей, но мне нужно решать дела, поэтому я заезжаю в торговый центр недалеко от своего дома.

Выйдя из машины, я достаю телефон и звоню Виктору. После инцидента на кухне у нас вроде бы все в порядке. Я испытала облегчение, узнав, что Мэлис был прав, когда сказал, что я ничего не испортила. Ни Виктор, ни я не упоминаем о том, что произошло, но, по крайней мере, мы все еще разговариваем, и Вик не прячется от меня.

Он отвечает после трех гудков, как обычно.

– Уиллоу. Все в порядке?

– Да. – Я киваю, затем выдыхаю. – Просто меня тут кое-кто выбесил, и мне нужно было услышать дружеский голос.

– Что случилось? – спрашивает он. Я слышу тихое постукивание клавиш на заднем плане, и этот звук успокаивает, заставляя меня думать о тихом полумраке его комнаты.

– Короче, есть одна девчонка, она учится со мной. Эйприл. Мы никогда не ладили, она вечно вела себя так, словно она лучше меня. Но теперь, когда я оказалась давно потерянной внучкой Оливии Стэнтон, она вдруг начала меня замечать, типа пытаться дружить – по крайней мере, на людях.

– Да уж, – хмыкает Вик, – так всегда и бывает.

– Угу, похоже на то. Она стала болтать со мной все чаще и чаще, и не то чтобы я хотела быть ее другом или что-то в этом роде, но было приятно, что она перестала меня гнобить.

– Дай угадаю. Она передумала?

– Не то слово! – вырывается у меня. – Она подошла ко мне сегодня и сказала, что сожалеет о том, что случилось с моей мамой. Но потом, когда я выходила из кампуса, то услышала, как она и ее подпевалы говорили, что моя мама – отброс, наркоша и я закончу так же, как она. Господи, как же это тупо! Да я же вообще не нуждалась в ее сочувствии. Она могла бы просто промолчать. Но, наверное, из-за того, кто такая моя бабушка, она думает, будто притворяясь милой со мной, сможет каким-то образом заполучить одобрение Оливии, свести ее со своей семейкой или типа того. Ох, черт ее знает.