Братишка быстро направляется к тому месту, где она привязана к стулу, и я смутно осознаю, что Вик следует за ним. Я тоже хочу пойти, хочу прижать Уиллоу к себе, пока не почувствую, как бьется ее сердце рядом с моим, – просто чтобы доказать себе, что она и правда по-прежнему жива, что цела и невредима. Ну, по крайней мере, она была в сознании, когда окликнула меня. И я цепляюсь за эту крохотную уверенность, подходя к телу, лежащему на полу.

Кто-то должен убедиться, что этот ублюдок мертв. Убедиться, что он испустил свой последний гребаный вздох и больше никогда не сможет поднять руку на Уиллоу.

Наклонившись, я выхватываю пистолет из вялых, безжизненных пальцев мужчины и направляю на него, одновременно подталкивая его ногой. Из другого конца комнаты доносится разговор моих братьев с Уиллоу – ее мягкий, дрожащий голос звучит контрапунктом к их глубоким баритонам.

Я сильнее толкаю крупное тело мужчины, переворачивая его на спину, чтобы увидеть его лицо.

В комнате по-прежнему темно, единственная яркая лампочка теперь направлена на стену, но освещения достаточно, чтобы я мог разглядеть его черты. И как только я это делаю, меня охватывает шок, вытесняя адреналин и гнев, которые бушевали во мне с тех пор, как мы ворвались сюда.

Похититель Уиллоу – не просто какой-то случайный ублюдок. Я знаю этого парня.

Это, вашу мать, Дариус Леджер, и он мертв.

– Что за хрень? – бормочу я себе под нос, нахмурив брови.

Так вот кто похитил Уиллоу? Но зачем?

– Эй, – окликаю я остальных. – Идите сюда.

Они направляются ко мне. Рэнсом поддерживает Уиллоу за талию, Вик по другую сторону от нее. Его руки лежат на ней не так, как руки Рэнсома, но он достаточно близко, чтобы почти касаться ее.

Как только они останавливаются рядом со мной, я протягиваю руку, заключаю Уиллоу в объятия и прижимаю ее к себе. Нам предстоит выяснить, какое отношение ко всему этому имеет гребаный Дариус, но прямо сейчас мне просто нужно обнять мое солнышко.

Мою девочку.

Уиллоу вскрикивает от удивления из-за резкости моего движения, но не сопротивляется, растворяясь в моих объятиях, и обнимает меня в ответ. Я чувствую, как она трясется, как по ее телу пробегает дрожь страха, хотя сейчас она в безопасности, и это заставляет меня еще сильнее прижимать ее к себе, крепко стиснув челюсти.

Мы подоспели вовремя.

Нам удалось спасти ее.

Слава всем, мать вашу, богам.

– Я думала… – Ее слова переходят в судорожный всхлип, и она качает головой, пряча лицо у меня на груди.