Немного отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза, и вижу лишь растерянность. Его взгляд мечется по всему моему лицу, выискивая ответ и тщетно пытаясь что-то понять. Если бы любовь вообще поддавалась пониманию.

«Я люблю тебя, придурок, люблю до безрассудства!» – рвутся из меня слова, но застревают колючим комом в горле. Боже мой, почему так сложно произнести их?

Признаться честно, я представляла любовь иначе.

Я ожидала, что любовь согревает. А не сжигает дотла, заставляя гореть изнутри и снаружи, терять себя в этом неконтролируемом, губительном и разрушительном пламени.

Я полагала, что любовь – спасательный круг, что удерживает на плаву. А не ощущается временами как удавка с булыжником, привязанная к шее и тянущая на дно, в самый темный омут и не дающая дышать.

Я думала, любовь приходит в жизнь и делает ее легче, позволяя разделить с любимым человеком все трудности на двоих. Но, оказывается, иногда любовь и есть самая большая трудность.

Я не думала и о том, что осознание приходит в такой тяжелый момент. Мне казалось, что понимаешь свои чувства к человеку в момент особой нежности или страсти. Когда в животе бунтуют бабочки, а в груди разливается тепло.

Но не у меня. И не с Нейтаном. Черт, у нас, кажется, все не как у нормальных людей. Я поняла, что люблю, когда узнала худшее о нем. Осознала, что принимаю все его недостатки и плохие поступки. Какой-то парадокс.

Выходит, любят не за что-то хорошее.

Любят вообще не за что-то.

– Нейтан, – устало вздыхаю я, нежно проводя пальцем по его скуле, – просто прими это; я здесь, я с тобой и никуда не денусь. Знаю, как тяжело тебе было открыться. И ценю то, что ты мне все рассказал. Но давай закроем эту тему? Как я и говорила, мое отношение к тебе неизменно. Точка.

Если раньше я думала, что видела растерянность на его лице, то не знаю, как назвать то, что отражает оно сейчас. Приоткрытые тонкие губы дрожат, а в прищуренных глазах тысяча немых вопросов. И, пока он не начал их высказывать, я наклоняюсь и мягко целую его в губы.

– Не пытайся понять это, – шепчу я и целую глубже, – я и сама себя не понимаю.

– Ты ненормальная, Бель, – бормочет он, зарываясь пальцами в мои волосы.

– Беглый преступник и сумасшедшая… – улыбаюсь я, чуть отстранившись, пока наши губы едва соприкасаются. – Звучит как сюжет для фильма.

Нейтан тихо усмехается, проводя рукой по моим ребрам, заставляя вздрогнуть – не то от щекотки, не то от нарастающего возбуждения.

– Да? И какой жанр у этого фильма? – Не дождавшись ответа, он накрывает мои губы своими, и его горячий язык настойчиво врывается в мой рот.