Солнце за плотно задернутыми жалюзи незаметно для нас село. Хотя мы бы не заметили даже начнись за окном апокалипсис. Любая наша попытка оторваться друг от друга оказывалась заведомо провальной. Только Нейтан вставал с кровати, как я тянула его обратно. Я собиралась в душ, но тут же оказалась прижата к ближайшей стене. Мы снова и снова оказывались в постели, лаская друг друга или просто обнимаясь и разговаривая часами.

От голодной смерти нас спасло жалобное урчание моего желудка, потому что наш дикий хохот тут же убил всю романтику. Мы уселись на кровати, поместив между нами коробку с уже давно остывшей пиццей, будто понимая, что если будем слишком близко друг другу, то снова забудем о еде.

Глядя на то, как жадно Нейтан поглощает кусок за куском, я вновь невольно завожусь, когда в памяти всплывают свежие воспоминания о том, что этот парень делал своим ртом совсем недавно. А пальцы, сжимающие кусок пиццы сейчас, а всего час назад ласкающие меня там… Ох, мне повезло, что крышка коробки от пиццы прикрывает его интимное место, иначе я точно не смогла бы сейчас есть. Но Дивера, кажется, ничто не смущает. В этом парне нет ни капли стеснения. Сама же я завернулась в простыню, поскольку чувствую себя странно, будучи абсолютно обнаженной не во время интима…

– Самая вкусная пепперони в моей жизни, – почти невнятно бормочет Нейтан, доедая очередной кусок.

– Вся фишка – в двойной порции сыра, – говорю я.

Зная, что Дивер любит сыр, я заказала именно такую пиццу. Губы невольно вытягиваются в довольную улыбку. Я знаю его предпочтения и привычки. Я знаю его. И я люблю его.

Встречаюсь взглядом с Нейтаном, и мне вновь кажется, что этот парень видит меня насквозь. Теперь я надеюсь, что так и есть. Надеюсь, он чувствует то, что я не нахожу в себе сил высказать. Надеюсь, он чувствует это в каждом моем прикосновении и взгляде.

Я схожу с ума по нему. Буквально. Не только головой тронулась, но и телом. Я перестала ощущать какие-либо потребности, помимо одной. Кажется, мне нужно лишь одно, чтобы выжить. Не еда, не сон и не безопасность. А Нейтан. Его присутствие, прикосновения, запах, голос – все это с недавних пор легло в основу моей персональной пирамиды Маслоу.

Протяжно выдохнув, Дивер откидывается спиной на кровать. Поглаживая рельефный живот, он блаженно прикрыл веки, а его лицо выражает непривычное спокойствие.

– Сейчас передохну и продолжим.

Я не сдерживаю смешок, едва не подавившись последним кусочком пиццы.

– Нейт, думаю, нам стоит поспать перед дорогой.