– Не особо. Просто тебя приятно обнимать.

По-доброму усмехнувшись, Джаред подметил:

– Совсем недавно ты не любила обниматься.

– С тобой многое оказалось приятно, – легко хмыкнула она.

– Я польщен.

Щекочущее ощущение мягких губ на его шее лишило способности дышать, несмотря на кажущуюся невинность прикосновений. Ее ладони у него на груди, изящное тело, тесно прижимавшее его к стенке лифта…

С каждым мгновением Миллсу становилось все безразличнее, где они находились, что в любую секунду лифт мог остановиться, впуская новых пассажиров, и что в углу под потолком мигала камера видеонаблюдения. Он хотел Вивьен. И впервые в жизни поймал себя на мысли, что был не способен сдержать свое желание до квартиры и мог взять Вивьен прямо здесь, наплевав на все правила морали и закона, которыми прежде не пренебрегал.

Если бы не звонкий писк, оповестивший о том, что они доехали, то в следующую секунду губы Джареда оказались бы на ее губах, а жадные руки непременно бы переместились под ее пальто.

Пришлось отстраниться, когда металлические створки отворились. С судорожным вздохом выйдя в коридор, Джаред поморщился от раздражающего дрожащего света настенной лампы. Нервно теребя небольшую связку ключей между пальцами, он вдруг остановился и оперся плечом о свою входную дверь. Прежде чем сорвать с Вивьен одежду и взять от этой ночи все, он должен был знать. Нерешенный вопрос, один из многих, жужжащих в голове противным роем, не дающих полностью отдаться настоящему.

– Кем ты представишь меня родителям? Когда мы приедем в Такому, у мистера и миссис Марч возникнут логичные вопросы.

Вивьен взволнованно вздрогнула и опустила растерянный взгляд. Вопрос Джареда ввел в ступор. В прошлых отношениях она только и делала, что ходила по больному кругу, где каждый ее шаг оказывался провальным, каждое решение – губительным. А сейчас, стоя рядом с мужчиной, которого хотелось во всех смыслах, Вивьен понятия не имела, как себя вести. Как не ошибиться? Как не поспешить и не оттолкнуть? Сковывающий страх проник в каждую клеточку, словно пол под ее ботинками был покрыт не графитовой плиткой, а мощными минами. Один неверный шаг – и ее сердце разорвет в клочья, разметет кровавыми ошметками по стенам и не оставит ничего, кроме боли.

– А кем ты хочешь быть, Джей?

Робкий взгляд окутал теплом беспокойное сердце Джареда. Он почувствовал уязвимость Вивьен в тот миг. И видел: для нее это было важно. Не меньше, чем для него.

Миллс уже давно не был беззаботным юнцом. Не нуждался в лишних играх и интригах. Серьезность его намерений могла напугать Вивьен, но не его самого.