Неожиданный стук в дверь заставляет обернуться. Искренне надеюсь, что это не моя мать. Второй подобный разговор я просто не вынесу.

Бэкс мельтешит под ногами и энергично машет хвостом, будто мы собираемся на прогулку.

– Успокойся, приятель, – наклонившись, тереблю его между ушами, а затем открываю дверь.

Отец. Как полный идиот, я выглядываю в коридор, ожидая увидеть кого угодно, но только не его.

Он снимает шляпу и зажимает ее под мышкой.

– Могу я войти? – Его голос, как и всегда, хрипит.

– Конечно, – приоткрываю дверь шире и пропускаю отца внутрь.

Бэкс начинает скакать возле него, встает на задние лапы и облизывает руки. На что отец с улыбкой похлопывает его по голове. Мог бы догадаться, что такая реакция у маленького предателя проявляется только в присутствии отца.

– Что-то случилось на ранчо? – спрашиваю я, потирая шею.

– Не совсем, – он садится на барный стул и сжимает пальцами край шляпы. От меня не ускользает, что он втягивает в себя воздух, когда задевает край стола больной ногой, и мне в очередной раз приходится себя сдерживать, чтобы не начать расспрашивать его о состоянии здоровья. – Твоя мать сказала, что ты был с ней груб.

Ну конечно. Разве она могла промолчать? Я удивлен, что отец не приехал сразу же, стоило мне покинуть ранчо.

– И ты проделал весь этот путь, чтобы прочитать лекцию? – не могу сдержать сарказма. – Прости, но она перешла все границы, и я не собираюсь извиняться за свои слова.

– Нет, я здесь для того, чтобы сказать, что ты должен уехать, – его голос звучит ровно, будто он говорит о рождественской индейке, а не о собственном сыне.

Да он издевается! Мои родители сошли с ума.

Я открываю рот, но отец приподнимает руку, в молчаливом жесте прося меня выслушать.

– Ты должен уехать, но не потому, что я этого хочу или не рад видеть тебя в собственном доме. Ты – мой сын, единственное, что я сделал в этой жизни правильно.

Отец замолкает, и по его взгляду я вижу, что он собирается сказать то, в чем боится признаться даже самому себе. Горько усмехнувшись, он проводит рукой по седым волосам, а затем берет шляпу и, обернувшись, кладет ее на край дивана, стоящего рядом. Повторяю: он кладет шляпу на диван. Главное правило ковбоя – никогда не клади шляпу на кровать, чтобы не привлечь неприятности.

Подхожу ближе и сажусь напротив. Бэкс приподнимается и опирается передними лапами на его колени, выпрашивая внимания, но на этот раз отец сосредоточен только на мне.

– В больнице ты сказал, что твоя обязанность заботиться о нас и что я – эгоистичный старик, раз думаю только о себе.