– Нет, Астра, ты не обязана отчитываться, – вступается за меня Тео, делая шаг вперед к матери. – Ты моя коллега и подруга детства, в конце концов, которую я не видел десять лет. Ты имеешь право быть моей гостьей в любое время суток.
– Коллега? – удивленно раскрывает рот Эмма.
– Да, мама. Я забыл тебе об этом рассказать. Мы с Астрой работаем вместе. Она помощник тренера. Бейли заключил с ней контракт на год. Поэтому не удивляйся, когда в следующий раз встретишься с Астрой у нас дома. И надеюсь, впредь ты будешь более приветлива.
– Я не хочу, чтобы эта девушка появлялась у нас дома, Тео, – даже не взглянув на меня, строго заявляет Эмма, а я от возмущения и досады отшатываюсь назад и забываю, как дышать.
Я встряхиваю головой.
Этот день не может быть еще ужаснее. Хочу срочно убраться отсюда. И как только я делаю еще один шаг назад, с верхних ступеней дугообразной лестницы раздается голос:
– Эмма, это вы? У вас все в порядке? Тео приехал? – По мере поступления вопросов женский голос приближается, и я мысленно чертыхаюсь, когда до меня доходит, кому он может принадлежать. – Почему вы не спите?
Я тяжело вздыхаю, когда белокурая девица с редкими взъерошенными ото сна волосами не спеша спускается с последней ступени и подходит ближе к нам. В этот момент мне хочется обладать хотя бы одним из «Даров Смерти»3, чтобы пропасть из виду и незаметно трансгрессировать4 домой. Но я не волшебница, и даже не любимица Бога, поэтому все, что мне остается, – только терпеливо молчать.
– Тео! – радостно вскрикивает его невеста и несется мимо Эммы, чтобы броситься ему на шею.
Я плавно отхожу еще дальше – ближе к выходу, все еще надеясь, что мне удастся незаметно скрыться. Но после неловкого поцелуя в губы Тео зачем-то поворачивает голову в мою сторону, и его невеста машинально делает то же самое.
Чертовски некомфортная ситуация. И день внезапно становится еще хуже, чем был.
– А ты кто? – прищуривается, если я правильно запомнила, Мелани. И пока Тео молчит, она склоняет голову набок, оглядывая мой силуэт с головы до ног. – Подружка Дарио? У тебя, кстати, грязное платье.