– Какие мысли? О твоей бывшей? Будут, ещё как.

Он вздыхает, гладя моё бедро. И хотя на мне штаны, я отлично чувствую, как по спине ползут мурашки от его прикосновений.

– Выбрось из головы, – говорит Гай. – Не думай, будто я могу что-то чувствовать к… к Алексис.

– Конечно можешь. Даже одно её имя вызывает у тебя такие сильные эмоции.

– Да. – Он вдруг кивает, соглашаясь со мной. – Да, вызывает. Ненависть. Злость. Отчуждение и ужас. Да. Я небезразличен к ней. Но это небезразличие – не то, чего тебе следует бояться. Оно не несёт в себе чего-то хорошего или опасного для нас с тобой. – Он делает небольшую паузу. – Больше всего на свете я презираю предательство. Она осталась в прошлом точно так же, как и моё смирение с маминой смертью, которую, как я думал, никогда не смогу пережить. Но сейчас я здесь. Свыкся с потерей. Но маму я буду помнить всегда, тогда как Алексис давно для меня мертва.

Я не знаю, стоит ли мне продолжать, не ляпну ли я еще чего лишнего, если заговорю. И Гай словно это понимает по одним лишь моим глазам, и, улыбнувшись, целует меня в губы, подавшись чуть вперёд. Я не отстраняюсь и не собираюсь отстраняться ближайшие сотни лет.

Поцелуй с Гаем – нечто такое, что легко вышибает из головы все лишние мысли. Тепло его губ, которые касаются моих, позволяет не думать больше ни о чём другом.

Поэтому я больше действительно ни о чём и не думаю в эти секунды.

– Обещай мне больше не ревновать, – произносит он, когда нам обоим уже не хватает воздуха и приходится отстраниться.

– Что? – переспрашиваю я.

– Для меня нет больше других женщин, Каталина. Ни из прошлого, ни из настоящего, ни из будущего. Ясно? Только ты.

Нейт мне говорил, что Гай любит преданно. Что, если он выбирает возлюбленную сердцем, не существует больше никого вокруг. Разве не об этом мечтает любая девушка, жаждущая любви?

Я улыбаюсь и киваю, глядя на него, пока он по-прежнему стоит на колене.

– Позволь мне любить тебя сильнее, чем обычно, – говорит он.

– Позволяю, – хихикаю я, запуская пальцы в его каштановые волосы. Мне хочется копошиться в них вечно. Они такие мягкие и приятные на ощупь.

– Тогда после того, как я вернусь, будь готова к поездке в ресторан.

– А ты снова куда-то уезжаешь?

– Да. Нужно разобраться с кое-какими людьми. Отец недавно заполучил половину Сиэтла, которая принадлежала вьетнамцам. Приходится подчищать некоторые заведения.

Я не говорю ему, что знаю об этом. Что я сама участвовала в той сделке и видела всё своими глазами. Ни разу об этом не упоминала. А зачем ему знать? Пусть всё остаётся как есть.